Империя смотрящего | страница 4
— Работа такая. Выбирать не приходится.
— Ты меня неправильно понял, — мягко заметил генерал. — Я говорю о твоем внутреннем ощущении. Что оно тебе подсказывает? Ведь внедрение в чуждую среду — вещь очень тонкая. — Федор Валерьянович знал, о чем говорил.
Маркелов сдержанно улыбнулся:
— Я это понял.
— Ты послушай меня. Настоящий агент слеплен совершенно из иного теста. Для него ложь — это существенная составная часть его жизни. Он настолько вживается в выработанную легенду, что начинает верить, что вся эта выдумка действительно его собственное существование. Поэтому ни один прибор не способен уличить его во лжи. — Генерал слегка похлопал Маркелова по колену и негромко произнес: — Здесь, батенька, нужен самый настоящий талант! Не каждый способен на это. Вот так-с!
В квартире они были вдвоем. Захар подозревал, что это тоже далеко не случайно. При подобных разговорах предусматривается каждая мелочь, а если на кухне капает из крана вода и при этом кто-то громко стучит посудой, возникает отвлекающий фактор, способный сбить человека с нужного настроя. За время разговора не прозвучало ни одного телефонного звонка, и, надо полагать, тоже отнюдь не случайно. Генерал наверняка отключил телефон, чтобы звонки не нарушали ход их беседы.
— Мне кажется, что у меня получится, — без особой, впрочем, уверенности сказал Маркелов.
— То-то и оно, что здесь не может быть «кажется». — Генерал нахмурился. — Игры закончились, начались серьезные дела. Это еще на учебных занятиях можно допустить ошибку, а здесь даже за малейший неверный шаг можно получить пулю в затылок, — со вздохом заключил он. — Поверь моему опыту, ставки у нас очень серьезные.
Маркелову было известно, что Назаров знал, о чем говорил. Генерал был непревзойденным специалистом по разработке оперативных комбинаций и внедрению, а в период своей молодости занимался оперативной игрой. Поговаривали, что где-то в Лондоне, неподалеку от знаменитой МИ-6, он держал небольшую лавку по продаже антиквариата, в которой любили делать покупки жены высокопоставленных чиновников. Весь фокус заключался в том, что в рамы картин он искусно встраивал радиозакладки. Влиятельные мужья не видели ничего зазорного в том, чтобы поделиться служебными секретами с обожаемыми женами, и часто разговор на «производственные темы» не прекращался даже на супружеском ложе. А потому Назаров знал не только об интимных секретах чиновников, что может служить особой статьей для шантажа, но и о военных поставках в страны третьего мира, о назревающих политических кризисах и о многом другом, чего обычно не публикуют в открытой печати, но что весьма интересует разведку России.