Впрочем, одного летуна всё-таки зацепить удалось, и лихорадочные взоры вспыхнули торжеством. Под спутанной сетью кто-то бился и кричал раненой птицей.
Остальные твари взмыли вверх, и тут же на площадку посыпались зеленоватые искры магии. Рыцарь вздрогнул и на миг смутился - уж ему-то, не раз участвовавшему не только в пограничных стычках но и боях с привечающими всякую нечисть имперцами доводилось видать, как вот такие с виду безобидные светлячки прожигали человека насквозь, невзирая на стальные доспехи. Но святой брат сверху уже затянул свои псалмы, и туманная пелена оберегающих молитв плотно оградила небольшой отряд от злокозненных колдовских происков.
Сэр Таккер привычно хватанул ладонью пустое место у пояса и глухо ругнулся. Сквозь зубы, чтоб не набрать полон рот так и хлещущей воды - сегодня все по настоянию святых братьев вооружились лишь короткими дубинками. Словно работорговцы… чтобы товар не попортить.
Шипящий огненный шар распорол ночной воздух словно удар бича. Страшно закричал бъющийся в судорогах святой брат. Его ряса вспыхнула каким-то ярким, неестественно белым огнём, словно только что не была пропитана водой. Ещё и ещё бил пламень из спутанных и уже затлевшихся сетей, каждый раз находя новую добычу. И лишь словно тигр напрыгнувший сбоку рыцарь ударом обмотанной войлоком дубины отправил оказавшуюся вовсе не беззащитной жертву в беспамятство.
А сверху напирали товарищи поверженного крылатого пленника, и судя по всему, под этим натиском долго защите святых молитв не продержаться.
- Крылья, крылья режьте… - обгорелые останки святого брата зашевелились. Лопнули обуглившие струпья, и на рыцаря уставился единственный, горящий нечеловеческой мукой глаз.
Хмуро кивнув, сэр Таккер согласился мысленно, что это дело. Без крыльев жертве не улететь, как бы ни старались её порхающие наверху нечестивые собратья. Да и никакие жертвы и затраты не оправданы, если не достигнут результат - от одной только мысли предстать перед Святейшим Синодом с пустыми руками дворянина едва не вывернуло от страха наизнанку.
Останки святого брата захрустели угольями тела, добыли из-под них неярко светящийся кинжал. И дрожащая чёрная рука с потёками запёкшейся крови протянула его рыцарю. Освящённый самыми сильными молитвами, клинок в его руке разгорался вся ярче по мере приближения к затихшей в сетях летающей нелюди.
К тайному неудовольствию сэра Таккера, пойманной оказалась молоденькая девушка в одной лишь набедренной повязке, вполне привлекательная даже в таком виде. И всё же, он отбросил всякие сожаления, загнал куда-то в потаённый уголок души глухой протест и грубо раздвинул крепкие перья в основании крыла. Ох, прости мя, господи… кинжал с трудом резал крепкую плоть и хрящи почти у маленькой, совсем по-детски беззащитной лопатки.
