— Серые дикари, — тихонько всхлипнул алхимик. — Они уничтожают памятники прошлого, которые я собирал десятилетиями… и мои исследования… мои магические инструменты… я самый бедный человек Эоса…
— Ни у кого из нас больше ничего нет, — отозвался стоящий сзади Горен. Он устроил импровизированный лагерь: связал подстилки и одеяла прутьями, превратив их в некое подобие палатки. А теперь собирал мох, чтобы сделать что-то вроде постели. — Но разве не такими мы явились в этот мир?
— Мудрые слова, особенно для столь зеленого юнца, — проворчал расстроенный магистр, поворачиваясь к Горену. — А что ты тут делаешь?
— Здесь мы будем ночевать, потому что уже через два часа солнце зайдет, — ответил Горен. — Место очень удачное, прекрасный обзор, если кто-то попытается подобраться, мы тут же его заметим. Хотя не думаю, что нас уже ищут; пока еще они слишком заняты процессом разрушения. Они исходят из того, что вы оба далеко уйти не сможете, а обо мне они вообще ничего не знают.
— Что он имеет в виду? — Альтар повернул к правителю возмущенное лицо.
— Он прав, — вздохнул Дарвин Среброволосый, — мы с тобой ученые, теоретики, мой дорогой друг. Десятилетиями мы сидели в библиотеках, глаза наши ослабели от чтения, о военном искусстве мы не имеем ни малейшего понятия, еще меньше разбираемся в походной жизни. Мы должны радоваться, что с нами Горен. Я действительно питаю твердую надежду, что с его помощью мы сможем сбежать от этих негодяев.
— Ничего себе, — возмутился магистр Альтар, — мы должны полагаться на этого нищего? Ночевать здесь, в этих грязных лохмотьях, мокрых от тины и вонючих, как свиная моча? Без кровати, под открытым небом, вот так?
— Все гораздо хуже, — пробурчал Горен. — Мы не сможем развести костер, чтобы высушить одежду и поджарить мясо. Это будет холодная, сырая ночь, да и ужин окажется весьма скудным.
— Это ниже моего достоинства! Я решительно протестую! — заныл Альтар.
— У вас нет выбора, — равнодушно проговорил Горен. — На расстоянии трех часов пути здесь нет никакого пристанища, а может, тридцати часов или даже больше. К тому же я, в отличие от вас, здесь как раз не нищий. — Он встал и подошел к магистру, который от страха чуть не уронил с носа очки. — Я молод, у меня есть меч и нож, я воин. Я никогда не спал в мягких постелях, не ел за красиво накрытым столом. Так что мне не приходится терпеть лишения, и я имею гораздо больше вашего.
— Точно, прежде всего, дерзкий язык, ты, мальчишка, — прорычал маленький старичок и прикрыл метавшие злые молнии глаза.
