Войдя в конюшню, он сразу понял, что там кто-то есть. Невольно рука потянулась к поясу, на котором с начала весны висел короткий острый меч.
— Выходи на свет, — велел он незнакомцу. Бледная луна, заглядывавшая в открытую дверь и щели, мрачным холодным светом осветила кипы соломы.
Что-то блеснуло, и глаза Горена широко раскрылись от удивления, когда он узнал длинные распущенные рыжие волосы Хелим. Она вышла из-за балки и медленно, со странной улыбкой и сияющими глазами, приблизилась к Горену.
— У меня чуть было не лопнуло терпение, — сказала она мурлыкающим голосом. На ней было тонкое, почти прозрачное платье с крохотным лифом, в лунном свете ее женственные формы казались особенно привлекательными.
В горле у Горена пересохло.
— Ты… здесь… я думал… — запинаясь, бормотал он.
— Ты действительно тупица, — проворковала она, прижимаясь к нему и кладя ему на затылок обнаженные бледные руки.
У Горена закружилась голова, он перестал понимать, что с ним происходит. Все его тело вдруг превратилось в костер, на него обрушилась лавина доселе не изведанных ощущений. Еще ни разу в жизни он не подходил так близко к женщине; времена, когда Дерата брала его на руки, давно прошли — к тому же это совсем другое.
— Я… — начал он растерянно, но так и не смог договорить.
Хелим прижала свои мягкие полные губы к его губам, а потом начала делать и вовсе неслыханное. Он чувствовал движение ее страстного теплого языка, дергающегося у него во рту, как вытащенная на берег рыба, язык стучал по его зубам, обвивался вокруг его языка.
Но ужас продлился не долее секунды, потом Горен освоился. Существуют вещи, которым не нужно учиться, они присутствуют в человеке как данность; сначала, возможно, он был несколько неуклюж, но потом четко знал, что именно нужно делать, и опыт его рос с каждой минутой.
По крайней мере, он очень быстро заставил Хелим не только мурлыкать, но и издавать резкие короткие звуки. Оказалось, что у него врожденный талант. Он хотел еще и еще, луна давно уже скрылась за лесом, когда он наконец остановился и, изможденный, рухнул на солому.
— Мне и в голову не приходило… — прошептал он, блаженно улыбаясь.
Хелим склонилась к нему и погладила его по груди.
— Ты сам себя сделал, Горен Говорящий с ветром, к тому же мне очень понравились твои способности, — прошептала она. — Мы займемся этим еще…
Горен не спрашивал, с чего вдруг она так переменилась: сначала полное неприятие, а теперь эта готовность отдаться. Он был счастлив, и это счастье подарила ему Хелим, чудесная девушка, страстная и нежная. Не успел он оглянуться, как его настигла первая любовь, и пока это было самое лучшее из всех испытанных им чувств.
