Действительно, мальчик крепко спал, свернувшись в клубочек на земле. Милана накрыла ребенка своим пледом, сама села рядом, полная решимости охранять его сон. Макс тоже завернулся в плед и закрыл глаза. Тут же под плед залез Роки и прижался к его животу, все еще дрожа. Макс положил руку на горячую спинку пса и погладил его, стараясь успокоить. У него было такое ощущение, какое бывает после долгой тяжелой болезни - ангины, или гриппа. Сначала тебе очень плохо, болит все тело, голова тяжелая, от высокой температуры знобит. Потом наступает кризис, а за ним - начало выздоровления. И ты еще очень слаб, руки и ноги плохо слушаются, но жар и озноб отпустили, и надо только спать, спать, чтобы восстановить подорванные силы. А когда закрываешь глаза, кажется, что тебя качает и баюкает большая волна… Макс уснул.
Он проснулся оттого, что Роки дружески тыкался носом в его плечо. Макс открыл глаза. Солнце уже стояло совсем высоко, ярко освещая каменистые склоны.
– Просыпайся, ты полдня продрых! - бодро проговорил пес.
Макс откинул нагретый солнцем плед и сел, протирая глаза. Он чувствовал себя полностью восстановившимся и бодрым. Зверски хотелось есть. Виктория и Алешка уже проснулись и, видимо, тоже были полны сил. Девушка заряжала арбалет.
– Куда собралась? - поинтересовался Макс.
– Пойду, подстрелю на обед какую-нибудь зверюшку, - ответила Виктория, - Алешка говорит, здесь есть кролики.
Макс представил себе тушку кролика, которую надо будет свежевать, и его затошнило. Нет, мясо есть он еще не был готов. Мелькнула даже мысль стать вегетарианцем.
– А может, не надо кролика?
– Здесь недалеко маленькая речка, в ней водится форель, - ответил Алешка.
– Ну вот, пойдем и наловим.
Макс вскочил на ноги, и тут же замер, озадачено глядя на мальчика.
Алешка неуловимо изменился. Его взгляд уже не был обращен внутрь себя, и речь стала другой. Он больше не говорил о себе в третьем лице и не повторял без конца: "Алеша хороший". Макс посмотрел на Викторию. Та кивнула головой:
– Потом поговорим. Не заостряй внимания.
Алешка весело побежал впереди, переговариваясь с Роки. Макс поспешил следом. Действительно, скоро послышалось веселое журчание. По склону горы текла узкая и быстрая горная речка, не более пяти шагов шириной. Она стремительно падала вниз, лишь немного задерживая свой бег в небольших заводях, образованных ступенчатой поверхностью горы. В этих ямках серебристо блестели чешуей на солнце красивые рыбины. Алешка стащил с себя рубашку и завязал горловину рукавами, сделав нечто вроде мешка. Он опустил рубашку в воду ниже ямки, в которой лениво двигалась форель, и деловито приказал Максу:
