– Ты чего, дед, в колонии строгого режима? – усмехнулся человек за окном. – Сквозь решку пить – гадом быть. Ты уж пригласи меня в гости, как человек. Выпьем. Расскажу тебе про разноцветные зубы.
Андреич прикинул, что квартира в этот час полным-полна людей, особого стрема нет, и решил пустить гостя.
И вот они сидели друг напротив друга в его комнате, покуривая. Хозяин выставил на табуретку граненые стаканы и получерствый белый хлеб с остатками масла, в качестве закуски. Разлили янтарное спиртное, и оно радостно вспыхнуло в гранях отраженным солнышком.
– Значит, воевал? – снова спросил незнакомец.
– Воевал, воевал, – равнодушно откликнулся пенсионер.
– Ну, тогда – за Победу! – предложил гость.
Они чокнулись, выпили. Алкоголь согрел изнутри тело старика, ему стало благостно.
«Ишь ты, удод пестрозубый», – думал он, глядя на гостя сквозь дымок от сигареты. – «А одет ничего, прилично. Деньги есть, ума не надо».
– Так чего зубы выкрасил? – спросил он.
– Ты воевал. Я тоже воевал, – ответил тот.
Он оттянул вниз ворот полурасстегнутой синей рубахи, блеснула тонкая золотая цепочка на шее, а пониже цепочки обнажилась татуировка – КАНДАГАР
– Вот оно как. Интернационалист, – сказал старик, и приготовился выслушать какую-нибудь страшную или сентиментальную (а скорее всего, и то и другое одновременно) военную историю.
Рассказ не заставил себя ждать. Интернационалист рассказывал сначала довольно невнятно, много матерился, то переходя на полублатной жаргон, то на язык почти интеллигентный (видно, до Афганистана он учился в вузе). Чтобы не растягивать повествование, перескажем его рассказ коротко.
В 1983 году (год, обозначенный на татуировке) он служил в войсковой разведке. После Кандагара их часть оказалась в каких-то диких местах, почти в пустыне. В тех местах обитало какое-то племя, чем-то отличное от других афганцев, населяющих те края (кажется, племя отличалось языком, обычаями, возможно, люди этого племени даже не исповедовали ислам, или же это была какая-то особая разновидность ислама, сохранившая в себе связь с древними языческими культами).
В тех местах находилось большое количество боевых групп моджахедов (гость называл их, естественно,
«духами»), которые постоянно атаковали советские войска. Командованию частей, которые с трудом продвигались вглубь этой территории, не было точно известно, какие у «духов» отношения с членами упомянутого племени. Бродила молва, что «духи» обошлись с местными жестоко, якобы даже вырезали несколько селений. На это возлагались некоторые надежды.
