Речь пойдет о фильме Джереми Гастингса «Россия», снятом в 2088 году. Фильм вызвал противоречивую реакцию публики, с коммерческой точки зрения себя не оправдал, и, тем не менее, со временем признан был шедевром – из разряда шедевров «мрачных и прекрасных». Как отметил журнал «The New Yorker», для всех фильмов Гастингса – а снял он их всего-навсего пять – характерно некое «тусклое великолепие», а в фильме «Россия» это «тусклое великолепие» достигло своего апогея. К тому же в фильме снялся в одной из главных ролей Дэйвид Смутный, один из лучших американских актеров XXI века; благодаря этому обстоятельству фильм, хотя и не принес мощных кассовых сборов, все же не стал и финансовым провалом студии The Holy Forest, которая являлась во многом наследницей великолепного некогда Hollywood'a. В нашей же стране, которая и до сих пор носит то же самое имя, что и этот фильм Гастингса, этот фильм не мог не вызвать восторга – он пропитан любовью к России, причем любовью платонической и несколько сумасшедшей.
Сам Гастингс к моменту выхода фильма в прокат в России не бывал, тем не менее был очевидным русофилом (если не сказать русоманом).
На вопросы журналистов, почему он никогда не посещает обожаемую страну, Гастингс ответил, что если приедет в Россию, то останется в ней навсегда, поэтому собирается совершить это в ста рости и планирует умереть и быть погребенным в каком-нибудь из русских захолустных городов.
«В лице России я люблю свою смерть, – сказал Гастингс в своем интервью. – Нежное предвкушение смерти освещает собой мои зрелые годы, подобно тому, как нежное предчувствие любви освещало собой мою юность». Это высказывание напрямую связано с содержанием обсуждаемого фильма, поскольку это фильм о любви и смерти.
Идея фильма проста: Россия, как некая живая сущность, как самостоятельное существо, не заключается в людях, населяющих эту колоссальную местность, совсем не в человеческих недрах скрывается «русская душа»; это душа или этот дух существуют сами по себе, они, конечно же, привольно разлиты в русских просторах, но способны собираться или концентрироваться и в некие вполне физические тела, причем отнюдь не человеческие по своей природе. Эти тела никогда не являются на глаза уроженцам и жителям России, они прочно скрыты от их взоров, и единственные, кому Россия являет себя, – это ее враги, причем те враги, которые с войной вторглись в русские заповедные пространства. Россия являет себя изредка этим врагам, и сколь ни нежны эти явления, эти прикосновения, они парализуют врагов как некий холодный яд, исподволь и словно ненароком проникающий в их души, чтобы вызвать глубинное оцепенение, гипноз, длящийся не только до конца дней злополучного вторженца, но охватывающий собою и изрядный сегмент его посмертного бытия.
