— И это их право.
— Согласен. К слову, можешь обернуться и посмотреть на щенка, который победит завтра.
Лукас бросил беглый взгляд через плечо.
— Этот Марвин? Думаешь?
— Знаю. Он всегда выигрывает.
Лукас снова посмотрел вниз. Судилище, похоже, завершилось: нежная блондиночка повязывала на шею рыцаря свою ленту. Что бы это значило? Всё-таки женили, небось. Ну, не худший вариант.
Рыцарь принял дар своей месстрес, почти насильно поцеловал её ладонь и встал с колен. Лукас увидел его лицо.
Будто почувствовав это — хотя сейчас за ним наблюдало не меньше сотни человек — Марвин поднял голову и встретился с Лукасом глазами. На одно мгновение, не задержав взгляда, — но Лукасу хватило этого мгновения.
— Какой занятный… волчонок, — проговорил он, глядя, как юный рыцарь под всеобщее шушуканье идёт к двери — с победной ухмылкой и гордо расправленными плечами. — Расскажи мне про него.
— Ничего интересного. Вассал Годвина, средней знатности и достатка. Родных нет, не считая семьи невесты — тоже какая-то мелкота, из южной доли, кажется. Горячая голова, быстрая рука, много гонора, много спеси. Вряд ли доживёт до двадцати пяти.
— Мы с тобой дожили.
— Мы другие были. Знали, чего хотим. А этому — лишь бы драку пожарче.
— Потому он и побеждает, — сказал Лукас и выпрямился. — Думаю, ещё увидимся?
— Да, наверняка, — кивнул Дерек. — На турнире ты как минимум поприсутствуешь?
— Вполне вероятно.
— Тогда увидимся.
— Увидимся.
Они не пожали друг другу руки на прощанье — раскланялись, без чопорности, но вполне формально. Зато это было честно.
Дерек двинулся к выходу из галереи, потом обернулся на полдороге. Лукас ждал этого и смотрел на него с лёгкой полуулыбкой, приподняв уголки губ.
— Вряд ли есть смысл просить тебя подумать о моём предложении?
— Я мог бы пообещать, но ты же знаешь, что я не стану думать.
— Знаю. По-моему, ты уже всё решил, — сказал Дерек и вышел.
Лукас проводил его взглядом, раздумывая о тоне, которым были произнесены последние слова. Дерек нравился ему — даже теперь, но Лукаса и в давние времена злило то, что он всегда знал о чувствах и мыслях собеседника больше, чем сам собеседник. Правда, никогда не говорил об этом прямо, и потому эту неприятную способность ему можно было простить.
Грохот внизу оторвал Лукаса от этих мыслей, вновь вызвавших смутную раздражающую тревогу. Он взглянул вниз, почему-то ожидая обнаружить источником шума молодого рыцаря, но тот уже скрылся.
Тяжёлые створки двери в Большой зал были распахнуты настежь, и на пороге в полном боевом облачении стояла Артенья, герцогиня Пальмеронская, старшая сестра короля.
