– Ура! Мы это сделали!
Миф тоже рассмеялась. Она наклонилась и поцеловала его в губы. Сначала это был легкий и шутливый поцелуй, но потом в нем что-то изменилось.
Кен прижал женщину к себе так крепко, что ее платье едва не затрещало по швам.
– Пойдем в дом, – прошептала она.
Миф попыталась отвернуться, но Кен потянул ее вниз, уложив на ступеньки лестницы. У подъезда было так темно, что они сами едва могли разглядеть друг друга, не говоря уже о прохожих с улицы.
– Не здесь, – слабо запротестовала она.
Дыхание Кена обдало ей шею, и по ее телу прошла медленная дрожь. Миф обвила его руками.
– К черту, – прошептала она.
Кен осыпал поцелуями ее лицо, мочки ушей, открытые плечи. Ее тело расслабленно обмякло, когда он стал расстегивать платье.
Миф потянулась к одному из блюд с деликатесами, расставленных прямо на полу гостиной вокруг нее и Кена. Оба сидели голые, завернувшись только в одеяла.
– Такими вещами надо заниматься на эскалаторе, а не на лестнице.
– Но у тебя нет эскалатора. Пришлось импровизировать. – Он оглядел окружавшие их яства. – Разве ты не хочешь отпраздновать победу шампанским?
– Не люблю шампанское. Возьми лучше побольше тефтелей. Или вон тот рулет с индейкой.
– Подожди, я еще не разделался с креветками. Мама тебе не говорила, что путь к сердцу мужчины лежит через желудок?
– Не через желудок. Гораздо ниже. – Она сунула руку под покрывало и нащупала его самый чувствительный орган.
– Эй, эй, полегче! Иначе все может плохо закончиться!
Миф рассмеялась и убрала руку. Кен поплотнее запахнул ее в одеяло и прижал к себе.
– Твоя мама была мудрая женщина, раз говорила тебе такие вещи.
– Подожди, ты еще не знаешь, что говорил мне папа.
– Боюсь даже спрашивать.
Он нежно откинул волосы с ее лица.
– Завтра Сабини заплатит тебе наличными, – сказала Миф. – Что будешь делать со своим богатством?
– Как обычно отвечают люди, если выигрывают в лотерею? Что деньги их совсем не изменят? Черта с два. Меня они точно изменят.
Она рассмеялась.
Кен прислонился к кофейному столику.
– Теперь можно немного расслабиться. Мой брат болен, и я отдаю ему почти все, что зарабатываю. Это как черная дыра. Сколько ни давай, всегда мало. Пока Бобби так плохо, мне нечего и думать о новой работе. Но как только у меня появятся средства, я о нем позабочусь. Может, хоть тогда он немного успокоится. Думаю, это одна из причин, почему он никак не выздоравливает. Тревога раздирает его на части.
– Тебе тоже пришлось нелегко.
