украинская революция | страница 60
Щусь был искренним и прямым борцом за народ. Он не мог отойти от нас. И он в конце концов согласился на налет.
Тогда все присутствующие вооруженные и невооруженные крестьяне заявили мне: "Мы с вами, товарищ Махно!"
И вот здесь-то, на полянке Дибривского леса, я впервые от всех присутствующих крестьян услыхал:
– Отныне ты наш украинский Батько, и мы умрем вместе с тобою. Веди нас в село против врага!
Нужно было быть революционером анархической ориентации, чтобы не увлечься и не пасть перед тем, чем тебя по наивности, но с открытой душою, честно и с глубокой верой масса тружеников награждала. Кажется, я таковым был. Кажется, все мои действия подтверждают это...
Мы, инициаторы и организаторы, быстро обменялись мыслями о том, кто из нас, с какими силами и с какой стороны села пойдет на этот "безумный" по своей отваге налет. И я тут же дал товарищу Щусю с несколькими бойцами при одном пулемете "максим" распоряжение, согласно которому он должен был выполнить задачи обходного характера и быть в указанном месте как раз в то время, когда я, Каретник, Марченко и Лютый со всеми остальными бойцами атакуем наших врагов.
Глава VIII
ДИБРИВСКИЙ БОЙ. РОЛЬ ДИБРИВСКИХ КРЕСТЬЯН В НЕМ. ПОСЛЕДСТВИЯ ЭТОГО БОЯ
Итак, налет на вступившие в село контрреволюционные войска мы сделаем теми силами, которые были выбраны Каретником, Марченко и Лютым из всего нашего объединенного отряда. А Щусь частью отряда окажет нам помощь с совершенно неподозреваемой неприятелем стороны, и налет закончится с полным успехом. Так представлял я себе его результаты, не скрывая этого перед всеми бойцами в последнюю минуту раздела их на две группы и прощания друг с другом.
Товарищ Каретник был угрюм, но определенно соглашался с этим тоже. И наконец товарищ Щусь, уходя от нас, сказал мне:
– А дело наше все-таки будет выиграно! Я вижу это по настроению товарищей повстанцев.
– Ваше мнение, товарищ Щусь, меня очень радует, – ответил я ему, и мы разошлись: товарищ Щусь в одном направлении, а я с главными силами в другом. В группе, шедшей со мною, было два пулемета "люйса". Это для уличного боя тоже было хорошо.
– Пулеметы, бомбы, винтовки с хорошим запасом пуль – все это хорошо, а вот людей-то маловато, – сказал мне теперь только Семен Каретник.
На это я ему ничего не ответил. Мы рассыпались цепью и шли вместе с бойцами через дворы, перелезая, часто с затруднением, через заборы и загаты (соломенные загороди), теперь уже молча, в направлении расположения неприятеля. На пути, чуть не в каждом квартале, на улице или во дворах, нас встречали крестьяне и крестьянки сами или подсылали своих взрослых детей и говорили нам сквозь слезы: