Яростным пылом полна и мечом опоясана, кличет
Войско от кораблей.
615 Видишь: там, в высоте, заняла твердыни Паллада,
Села, эгидой блестя, головой Горгоны пугая.[469]
Сам Отец укрепляет дух данайцев, и силы
Им придает, и богов возбуждает против дарданцев.
Бегством спасайся, мой сын, покинь сраженья! С тобою
620 Буду всегда и к отчим дверям приведу безопасно".
Вымолвив, скрылась она в непроглядном сумраке ночи;
Я же воочью узрел богов, Илиону враждебных,
Грозные лики во тьме.
Весь перед взором моим Илион горящий простерся.
625 Вижу: падает в прах с высоты Нептунова Троя,
Будто с вершины горы, беспощадным подрублен железом,
Ясень старый, когда, чередуя все чаще удары
Острых секир, земледельцы его повергнуть стремятся,
Он же стоит до поры, и трепещущей кроной качает,
630 И наконец, побежден глубокими ранами, с тяжким
Стоном рушится вниз, от родного хребта отрываясь.
Вниз я бегу и, богиней ведом, средь врагов и пожаров
Двигаюсь в путь: пропускают меня огонь и оружье.
Но лишь только достиг я порогов гнезда родового,
635 Старого дома отцов, – тот, к кому я всех больше стремился,
В горы кого унести всех прежде желал я, – родитель
Мне говорит, что не хочет он жить после гибели Трои,
Чтобы изгнанье сносить: "У вас не тронула старость
Крови, и силы крепки, и тела выносливы ваши,
640 Вы и бегите!
Если бы век мой продлить небожителям было угодно,
Это жилище они б сохранили. Довольно однажды
Город взятый узреть,[470] пережить паденье отчизны!
Здесь положите меня, здесь проститесь со мной и бегите!
645 Смерть от своей руки я приму, иль враг пожалеет:
Ради добычи убьет. Мне лишиться гробницы не страшно![471]
Слишком уж я зажился, ненавистный богам, бесполезный,
С той поры как родитель богов и людей повелитель
Молнией дунул в меня[472] и огнем коснулся небесным".
650 Так упорствовал он и одно твердил непреклонно;
Я взмолился в слезах, и со мной Креуса, Асканий, —
Весь наш дом отца умолял, чтобы всех не губил он
Вместе с собой и гнетущему нас не способствовал року.
Все мольбы он отверг и стоял на том, что замыслил.
655 Вновь я в битву стремлюсь и желаю смерти, несчастный;
Был ли выход иной у меня, иное решенье?
"Мог ты подумать и впрямь, что, покинув тебя, убегу я?
Как с родительских уст сорвалось нечестивое слово?
Если угодно богам до конца истребить этот город,
660 Прежде могучий, и ты желаешь к погибели Трои
Гибель прибавить свою и потомков своих, то для смерти
Дверь открыта: ведь Пирр, Приамовой залитый кровью,
Сына пред взором отца и отца в святилище губит.
