Средних размеров экраны, расположенные на высоте чуть выше человеческого роста по всему периметру комнаты, которые он принял за светильники, были именно экранами, или, если угодно, табло. Каждое содержало какое-либо изречение. Следуя вдоль стены, он читал: «Пусть мертвые ищут покоя, живые ищут ЗНАНИЯ и МОГУЩЕСТВА. Их соединение дает бессмертие». «Если человек МОЖЕТ, так ли важно ему ЗНАТЬ? Могущество — субстанция всякого знания». «Лишь теряющий приобретает, только презирающий удовольствия всегда доволен»…
Где он это читал? Может, не эти фразы, но нечто весьма похожее. Чье-то имя всплывало из глубины памяти, когда-то хорошо ему известное, но потом забытое. Ну как же его звали?
— Я просто восхищаюсь вами, инспектор! Вот что значит хорошая школа!
Голос звучал совсем рядом. Он обернулся, ожидая увидеть говорившего, но никого не было. Очевидно, за ним наблюдали и беседовали с ним из другого помещения. Но едва он утвердился в этой мысли, как тень за одним из шкафов — ничем не чернее, не подозрительнее других — шевельнулась, и человек, шагнув вперед, негромко скомандовал:
— Свет ярче.
Стало светло, и инспектор увидел человека среднего роста, с обритым наголо черепом и небольшой окладистой бородой. Простой черный свитер, такие же брюки, на ногах какие-то рваные шлепанцы: обычный чудаковатый ученый, слегка повернутый на чем-то восточном.
— Другой бы начал звать врача, кричать о своих попранных правах, требовать освобождения… А вы не так: все внимательно осмотрели, сориентировались в обстановке и уже приступили к изучению нашей философии.
Говоря, он подошел вплотную к инспектору, словно собирался его обнять, и, глядя ему в глаза, продолжал:
— Правильно делаете: вам ее предстоит выучить назубок. И ваше решение не пытаться напасть на меня, чтобы через мой бездыханный труп проложить дорогу к свободе, тоже совершенно верное. Хотя вы человек тренированный, но пока что уступаете любому из моих учеников. Тут вам тоже предстоит много интересной работы.
Он говорил весело, почти смеясь, однако инспектору было не до смеха — он вспомнил забытое имя. Стоявшего перед ним человека звали Аттила Карака Вар. Он не был ученым — в принятом значении этого слова. Аттила (урожденный Антонио) Карака был мыслителем и вожаком, основателем ордена «Торжество Победителя». Его считали самым опасным человеком на Земле; инспектор слышал, что одно время в Управлении обсуждались планы его ликвидации — как бы в порядке предположения, ситуативной игры. Дальше предположений дело не пошло, однако сам факт такого обсуждения говорил об отчаянии, овладевшем специалистами по обеспечению безопасности. Выдвинуть против Караки обвинение, преследовать его в законном порядке никак не удавалось — притом, что иногда его последователи держали в страхе целые города.
