Это была неподдельно радостная музыка, светлая и талантливая, словно дар всему миру. Она была такой новой и свежей, и Джейн слушала ее и чувствовала всем телом, что значит быть женщиной 2020-х, внутренне живой и сознающей саму себя.
Сейчас стоял 2031-й. Эта музыка казалась теперь отдаленной, словно легкий запах хорошего рисового вина на донышке пустой бутылки. Она по-прежнему задевала в Джейн какие-то струны, но не трогала ее всю. Она не могла коснуться тех участков ее души, которые родились заново.
Алекс очнулся в темноте, обдуваемый упругим ветром. В икрах покалывало от стремительной щебечущей музыки. Она просачивалась в его череп, словно сладкий сироп, и ее ритм своим мягким биением в конце концов привел его в полное сознание. Вместе с осознанием пришло узнавание: тайская понсушная дребедень. Никакой другой шум не мог обладать такой пронзительной, парализующей сладостью.
Алекс повернул голову что сопровождалось безболезненным скрипом где-то в глубине шейных позвонков — и без особенного удивления увидел свою сестру. В скудном свете крошечной янтарной лампочки, освещавшей карту, Хуанита сидела, взгромоздившись на высокое водительское сиденье. Ее голова была откинута назад, локти уперты в голые волосатые колени; она жевала правительственную гранолу [20], которую доставала из бумажного пакета.
Над ними опрокинулся огромный черный дуршлаг неба, усыпанного звездами.
Алекс снова закрыл глаза и медленно, глубоко вдохнул. Ощущение в легких было поистине восхитительным. Обычно его легкие представляли собой два скомканных, наполненных болью комочка, две пропитанные кровью губки, два основных бремени в его жизни. Теперь же они каким-то чудесным образом преобразовались в два гигиенически чистых мешочка, два хрустящих высокотехнологичных пакета из промасленной вощеной бумаги, два великолепных жизнетворных органа. Поясницу Алекса сводило жестокой судорогой, его руки и ноги настолько промерзли на хлестком ночном ветру, что по ощущениям больше походили на руки и ноги восковой куклы, но это все не имело значения. Это не относилось к делу.
Он просто не мог поверить, насколько это было восхитительно — просто сидеть здесь и дышать!
Даже нос очистился. Его носоглотку словно продули паром. Он мог чувствовать, чем пахнет ветер. Там был запах полыни, горячий горький дух древней техасской пустыни, обезумевшей от непрекращающихся ливней. Он даже мог ощущать сладкий запах федерально-субсидированной диетической сахарозы, идущий от жующего рта Хуаниты. Все пахло так хорошо!..
