Для начала мы решили сбегать на речку, окунуться.
И побежали. И повстречали на углу Ветку.
Так ее звали – не Светка, а Ветка. Она, как и я, перешла в четвертый класс, только училась не со мной, а в параллельном. Девчонка как девчонка – невысокая, худая, волосы по ушам пострижены. Обыкновенные такие волосы – не темные, не светлые, прямые, как струнки. На школьных утренниках она часто выступала с танцами. Я к танцам был равнодушен и к девчонкам тоже. Но она нравилась Витальке. Он мне про это не раз говорил.
– Что в ней хорошего? – спрашивал я. – Она даже и не красивая. Курносая, и рот как у лягушки.
– Жабокряк бесхвостый! При чем здесь красота?
Ну и ладно. Мне-то что?
Ветка шагала, опустив голову и поддавая коленками большую клеенчатую сумку. Из сумки, как зеленые хвосты, торчали перья лука. Если бы я шел один, то не остановился бы. Пробормотал бы “здорово”, а то и молча прошел бы. Мы ведь почти не знакомы были. Но Виталька быстро заглянул ей в лицо и сказал:
– Что с тобой?
Ветка остановилась, подняла голову. По щекам у нее тянулись следы от слезинок.
– Что с тобой, Ветка? – опять спросил Виталька, будто у хорошей знакомой, хотя она, может быть, его и не помнила.
Ну и правильно. Раз у человека следы от слез, не все ли равно – знакомый он или нет? Два года назад мы с Виталькой тоже почти не знали друг друга, а он спас меня.
Ветка поглядела на нас, узнала и шепотом сказала:
– Велосипед отобрали.
– Кто?! – сказали мы.
– Да там один… Разиков.
– Из какого класса? – деловито спросил я.
Ветка чуточку улыбнулась большим своим, слегка кошачьим ртом:
– Что вы… Он большой. Старый. Иван Иваныч…
– Что за Иван Иваныч? – грозно спросил Виталька.
– Ну… человек такой. Раньше он пожарниками командовал, а теперь на пенсии. Ко всем придирается…
Что же это на свете делается? У одних людей счастье, а у других какой-то Иван Иванович Разиков отбирает велосипед! Где же справедливость?
– Почему он отобрал?
– Да я по краешку тротуара проехала, потому что на дороге яма. А он как заорет: “Хулиганка! Правила нарушаешь! А еще девочка! – Схватил за багажник и говорит: – Не отдам, веди родителей!”
– Вот и веди, – сказал я. – Разве они не заступятся?
– Может быть, заступятся, а от мамы все равно попадет. Она не велела на базар на велосипеде ездить.
– А ну, пойдем, – сурово сказал Виталька. – Какое он имеет право!
Ветка послушно повернулась, и мы пошли отстаивать справедливость. Ветка посредине, а мы по краям.
Луковые хвосты щелкали меня по ноге. Я покосился на сумку. Полная и вроде тяжелая.
