– Ну вы и тягомотину развели!
– Чувствительный слух страдает при звуке этих слов, – галантно отозвался Эдгар в стиле голубого салона маркизы де Рамбуйе.
– Хотя вы, безусловно, не что иное, как экстракт человеческого духа, – с улыбкой подхватило Отражение.
Это должно было на нормальном языке означать, что мадемуазель, то бишь гражданка Черноволосая Обладательница очень остроумна.
– Последнее тем более удивительно, что снег вашего лица еще не начал таять, – продолжил Эдгар.
Черноволосая Обладательница засмеялась и совсем по-свойски попросила закурить. Была она действительно молода, очень смахивала на студентку третьего курса филологического факультета, ей весьма шли джинсы, заправленные в изящные сапожки, а белый мех воротника пушистой куртки выгодно подчеркивал черноту роскошных волос и больших удлиненных глаз.
– Здорово треплетесь! – одобрительно сказала Черноволосая, элегантно изогнув кисть руки с сигаретой. – И под близнецов нормально работаете. А за зеркалом «мини» еще носят? А «металл» еще не приелся? Булгакова можно достать?
Отражение подробно ответило на вопросы напористой Черноволосой Обладательницы, поглядело на часы и поднялось со скамейки.
– Извините, все вопросы к нему. – Последовал жест в сторону Эдгара. – Я, к сожалению, должен вас покинуть. Масса работы за зеркалом.
Отражение галантно поклонилось захваченной врасплох Черноволосой Обладательнице, пожало руку Эдгару, негромко сказав: «До встречи!» – быстро пересекло улицу и, смешавшись с людьми у гастронома, то ли скрылось в отделе молочных продуктов, то ли вскочило в зеркальную витрину.
Эдгар тоже не отказался бы от прогулки по зазеркальным пространствам, но ему неудобно было так внезапно покидать Черноволосую, да и знал он, что Зазеркалье примет его в любой миг.
Поэтому он остался.
Черноволосая сначала немного приуныла, но вскоре оживилась, стрельнула еще одну сигарету, бегло изложила свое жизненное кредо, сложности с учебой, виды на будущее, проблемы с поклонниками и предложила сходить сначала в кино, а потом еще куда-нибудь, ну хоть и в магазин «Мелодия».
Такие пункты в планы Эдгара не входили, поэтому он со всей возможной деликатностью отказался.
Черноволосая сначала немного возмутилась, потом несколько запрезирала Эдгара, потом заподозрила в равнодушии к ее особе, но в конце концов смягчилась, записала Эдгару свое имя и телефон на листке, вырванном из конспектов лекций по древнерусскому, потребовала от него клятву обязательно достать «Нерв» Бысоцкого, позвонить и договориться о встрече (каковую клятву Эдгар, конечно, не дал) – и ушла, помахивая вновь вынутой из сумочки книгой М. Булгакова, а Эдгар остался на скамейке и ему было очень грустно.
