– И что?
– Да, блин, со скоростью не рассчитали… Отдохнули то хорошо… Короче четыре тачки так одна в одну и вошли! Как костяшки в домино! И все из-за этого урода с палкой! Мы его в Неву скинуть хотели вместе с корытом его. Он нам потом пол года бабосы выплачивал.
– Выплатил?
– А куда б он делся? Для его палочки это не такие уж и деньги. Да, в общем славное было время… Как это, слово такое есть… Когда по прошлому скучно?
– Ностальгия.
– Во, точно…
Они заехали в оружейку «Заботы», Дегустатор сдал пистолет.
По дороге Чернаков пытался представить разговор с Юлиным супругом.
Представлялось с трудом. И, главное, не понятно, какую позицию занять? Жестко накатить? Но супруг контуженый, в атаку пойти может. Чернаков то отобьется, а с Юлей что? По доброму поговорить, за чашкой чая «Беседа»? После вчерашнего удара пестицидной бутылкой по голове добрая беседа вряд ли получится.
И самое поганое, что Вячеслав Андреевич не чувствовал в себе уверенности. Ибо, весь сыр-бор заварил именно он, а не Дима. «У тебя что, своей жены нет? Есть. А что ж ты за чужими ухлестываешь? Аморально это, не по-комсомольски». И возразить нечего. Не рассказывать же про свой переходный возраст и про солнечный лучик, попавший в цель?
Он вспомнил, как в восемьдесят пятом, когда партия и комсомол еще держались на плаву, в его отделе на собрании «разбирали» постового милиционера, осмелившегося закрутить роман с женой осужденного угонщика. «Объясни-ка нам, сержант, где твоя комсомольская совесть? Тебе нормальных женщин мало, надо обязательно с замужней гулять? И не просто замужней! А за классовым врагом замужней!» Все единогласно осудили и постановили – роман в трехдневный срок прекратить, о любви забыть! Постовой отдал честь и написал рапорт об увольнении. Говорят, женился. До сих пор живут… Интересно, а Чернакова бы сейчас разбирали, если б на дворе остался социализм? А вдруг бы помогло? Указали б ему вовремя, пристыдили, он и угомонился бы. И никакого тебе треугольника. Заплати взносы и живи спокойно, без головной и сердечной боли. Голова и сердце пусть болят у секретаря партийной ячейки, отвечающего за твой моральный облик.
Какую занять позицию Вячеслав Андреевич так и не решил. Применим старый принцип – ввязаться в бой, а дальше действовать по обстановке.
– Значит так. Стой спокойно, в разговоры не вступай, – велел Чернаков, когда они остановились возле Юлиного дома, девятиэтажной коробки– «корабля», – если полезет в драку, просто осади. Без последствий.
