Ну, приехали наши, пошептались с теми и решили – половину стоимости тачки возмещает хозяин, а половину – мы с Лехой. Сечешь? А это восемь тонн! Баксов, мать их! То есть нам с Лехой по две тысячи с носа навесили.
Мы погоревали, попили. Здорово нас обули. Все, что заработали, пришлось отдать да еще столько же осталось. Меня потом приятель-то надоумил: «Что ж вы, дураки?! – говорит. – Так же всех обувают, и не только с машинами. Баба-то с вашей крышей заодно была. Дали вам немного приподняться, а потом сами же и опустили».
Короче, свалили мы со стоянки, стали снова дыру искать. Я опять на шашлычки пристроился, торгую помаленьку бараниной собачьей. Должок отдал, вот сейчас даже на пиво хватает.
– Не боишься?
– А я ж аккуратно. Это дураки прямо тут же головы собачьи бросают. Да и не наглею слишком. Так, пару кусочков на шашлык, остальное – чистое мясо. Ну, нормальное, в смысле. Вот. А Леха в банк сунулся. Понятное дело, по блату. Допрыгался, мудак. Роскоши захотелось.
– У него были знакомые в банке?
– Да, парень какой-то. Я их видел как-то вместе. У Лехи дома. Зашел курева стрельнуть. А они сидят, коньячок сосут, анекдотики травят. Леха мне потом сказал, что это тот самый, из банка. Я спрашиваю: «Где скорешились?» А он: «Дружок мой по зоне. Нормальный парень». Но много не трепался, не хотел, видно. Сказал, что приятель сейчас в банке ошивается, узнал, что у Лехи проблемы с работой, вот и предложил подсуетиться.
– Интересно. Я, вообще-то, всех в банке знаю. Ну-ка, опиши, как он выглядит?
– Да такой, обычный. В костюмчике сером, в галстуке. Причесон зализанный, как у Борьки-президента, на пробор.
– А лет сколько?
– Как тебе.
– Имя не говорил?
– Не помню.
«Черт, – подумал я, – в нашем банке все как один с проборами и в костюмах».
– Ладно, это не столь важно. Леха не говорил тебе, что в день убийства ожидается большая сумма в кассе?
– Не, не было.
– А кому-нибудь мог сказать? Он любил язычком ля-ля-ля?
– Водилось. Направо-налево.
– Он вроде тачку собирался брать?
– Трепал. Я сомневаюсь. На какие? Только с долгом рассчитались.
– Ну, мало ли? Подхалтурил втихаря. (Это уж точно, подхалтурил.)
– Он бы мне сказал.
– Смотря что за вариант.
Вовчик пожал плечами и вновь приложился к бутылке. Наконец, отлипнув от нее, он громко выругался:
– Старое, мать их! А как свежее толкают, суки.
– Ну ты, между прочим, тоже не идеал в торговле.
– Гхм… Верно, вообще-то. Да, рынок дело такое. Кто кого. Вон, курей по телеку показывают – из Америки летят. А у нас участок в области рядом с птицефабрикой. Так какие-то чуваки взяли по дешевке и выкупили ее. А потом – тракторами с землей сровняли. Вместе с курями. Прямо в торф, живьем. Курицы по всему лесу носились, их дачники собирали. Вот тебе и рынок. Почему? Потому что для кого-то эти американские курочки несут золотые яички. Доходит? Так что я еще по-божески со своими шашлычками обращаюсь.
