– Выходите! И поднимите руки вверх!
Но оттуда никто не вышел. Харт сделал еще два шага, а потом чуть не расхохотался. Отражение, которое он видел, принадлежало Герте. Ее «конский хвост» демонстративно возвышался, а сама она сидела за столом, склонив головку на руки. Герта спала таким же спокойным сном, как и Пэгги, когда он уходил от нее. Рядом с ней на столе лежал шоколадный торт, его любимая сладость, на котором было написано:
ДОБРО ПОЖАЛОВАТЬ ДОМОЙ, ДОК!
У Харта сразу же встала перед глазами вся сцена. Все его служащие решили организовать ему торжественную встречу, как только узнали, что присяжные, наконец, пришли к единому мнению. Они долго ждали его возвращения, а он тем временем успел ввязаться в неизвестно какую историю с неврастеничкой, весь смысл жизни которой состоял лишь в том, чтобы рассчитаться с человеком, которого она возненавидела всей душой. Так и не дождавшись его, все расползлись по домам, но Герта осталась. Он буквально слышал ее слова, сказанные ее тоненьким молоденьким голосом, когда она оправдывала свое нежелание уходить: «Кто-то ведь должен остаться, чтобы сказать Доку, что все мы рады его возвращению!»
Он почувствовал себя побитым, так как бросил своих людей на произвол судьбы. Всех… Он уже хотел было положить руку на плечо девушки, но передумал. Ему необходимо было как можно скорее привести Пэгги в чувство, а потом он вернется и отвезет Герту домой.
Короткая поездка назад к дому Пэгги показалась ему чрезвычайно долгой. Лишь выйдя из аптеки, он обратил внимание на то, что держит в руке револьвер. Чтобы не возвращаться и не отпирать снова двери, Харт предпочел сунуть его в карман куртки. Но вскоре он сильно раскаялся в этом, поскольку револьвер сильно оттягивал его легкую летнюю куртку, и воротник натирал шею. Его плохому настроению способствовал тот факт, что за время его отсутствия кто-то умудрился поставить свою машину как раз на то место, где до этого стояла машина Харта, и ему пришлось проехать дальше вверх по холму почти до перекрестка, где он нашел свободное местечко.
Пока он брел обратно к дому Пэгги, он успел искупаться в поту. Харт чувствовал себя усталым и слегка раздраженным. Плохонькая лестница на второй этаж показалась ему слишком крутой. Дверь, которую он уходя прикрыл, сейчас была распахнута. Харт закрыл за собой дверь и запер ее на замок. В воздухе стоял запах табака и джина. Когда он проходил мимо двери в спальню, он увидел в матовом стекле, что Пэгги все еще лежала на спине, но одну руку она положила себе на голову и подтянула одну ногу.
