Одетые, как надо, в темные одежды, они чинно вступали босыми ногами на розовый мрамор. Обувь безбоязненно оставляли у края. Кто решится на кражу в такой день? Баал покарает нечестивца, поразит его, если это мужчина, бессилием, а если женщина – проказой, которая, как известно, возникает от женской невоздержанности.
Амир к этому времени забегался так, что почти валился с ног. Но зато все успел сделать, и в том, что церемония пройдет гладко, верховный жрец не сомневался.
Площадь заполнилось полностью, и к этому времени черный лишай покрыл солнце целиком. На потемневшем от ужаса небе обнаружились недовольные на вид звезды.
Люди стояли молча. Богачи – в передних рядах, те, кто победнее – сзади. Кому не хватило места на розовом мраморе, толпились на ближайших улочках, надеясь ухватить хоть кусочек зрелища.
С площади начало церемонии выглядело впечатляюще. Из глубин храма раздался рев, который может издать разве что тысяча быков, и ворота, гигантские, в четыре человеческих роста, с грохотом распахнулись. Внутренности храма, ярко освещенные сотнями факелов, хорошо просматривались с площади. Глазами из огромных сапфиров, глядел на людей Баал, могучий бородатый мужчина с копьем в руке.
Верховный жрец в парадной фиолетовой, расшитой золотыми молниями накидке, вышел из ворот. Он знал, что выглядит муравьем рядом с колоссом храма, но сильный, тренированный голос священнослужителя разносился над площадью легко, долетая до самых дальних ее уголков:
– Сограждане! Настал великий день, и Владыка Города, Неистовый Баал, явит нам свою власть!
Он выдержал паузу, пробежал глазами по толпе. Люди почтительно внимают, но не помешает напомнить, какое им выпало счастье – жить под десницей Баала:
– Возблагодарим же могучего бога за то, что выбирает он нам правителя, по воле своей и разумению! Что не должны мы проводить безумный фарс под названием Выборы, которым увлечены соседи наши из безбожного города Амероса, подобного скоплению гнуснейшего гноя и мерзости! Что не должны мы выбирать самого достойного из недостойных, слушать потоки лжи, что изливают кандидаты друг на друга на городской площади!
Вновь пауза. Где-то в задних рядах заплакал ребенок. Совсем маленький, наверное. Но его быстро успокоили.
– Возблагодарим его и за то, что нет в боголюбивом Терсисе мерзости под названием Монархия, как в зловреднейшем Лондинуме, когда власть переходит от отца к сыну. Что не должны мы терпеть на троне дурака или злодея! Мудрость божественная превыше человеческой, и богу нашему, Баалу, вверяем мы выбор!
