– Это ерунда, – махнул рукой Септимус, – хотя в моем мире тебя бы побили камнями.
– Да? – Николай вздрогнул. – Еще взятку дал.
– Это все делают. Чего еще?
– Ну, обманул партнеров по … торговле, – неохотно сказал Николай.
– Тоже не годится, – старик пожал плечами. – Еще?
– Бомжа машиной… повозкой слегка придавил, – после некоторых раздумий сказал Николай, – а потом смылся. Но он жив остался, это точно!
– Даже если бы он умер, этого было бы мало, – Септимус отложил в сторону блюдо с виноградом. Похоже, что беседа увлекла его всерьез. – Вспоминай!
– Против закона ничего более не делал! – горячо воскликнул Николай.
– Закон придуман людьми, – наставительно сообщил старик, подняв палец, – сюда же ты попал по приговору Суда Высшего, можно даже сказать – божественного! Что ты сделал не противозаконного, а просто плохого?
– А, – несколько недоуменно кивнул Николай. – Так, про измену уже говорил… Сына выпорол.
Септимус покачал головой.
– Отказал в просьбе просто так, по дурости…
– Нет, опять не годится, – вздохнул обладатель роскошной бороды. – Давай тогда вспоминай все события, и по порядку. Рано или поздно наткнемся на нужное…
Николай вздохнул и принялся перечислять. Первый день был разобран по минутам, и он взялся за второй, начавшийся с наезда на старого алкаша. При каждом новом поступке Септимус качал головой, и Николай переходил к следующему. Мысли от напряжения путались, вспоминать становилось все сложнее.
– … с художником поговорил, – сказал он медленно, – картины его обругал. А потом…
– Стоп! – неожиданно прервал его Септимус. – А теперь – подробно, как ты с ним разговаривал!
Недоумевающий Николай пересказал короткую беседу у Художественного музея.
– Все ясно, – качая головой, сказал Септимус. – Вот за это ты тут и сидишь!
– За это? – вяло возмутился бывший предприниматель. – Это же ерунда! Меня никто за это не осудит, ну не понравились мне его картины, и что? Я же его не ударил даже!
– Ты сделал много хуже, чем ударил, – лицо Септимуса стало строгим и печальным. – Я даже могу сказать тебе, как сложится судьба этого юноши. Он бросит рисовать, пойдет в торговцы и всю жизнь посвятит тому, что будет зарабатывать деньги!
Николай слушал, как завороженный.
– Он будет, может быть доволен такой жизнью, но больше никогда не будет творить. А творца убил в нем ты, собственным неосторожным словом!
– Ну и… – Николай судорожно сглотнул, пытаясь собраться с мыслями.
– Не перебивай, я не закончил, – поднял руку Септимус. – Лучше бы ты убил его самого, так как в этом случае ты погубил бы лишь тварную материю, тело, рожденное другим человеком. Ты же загубил то, что в человеке от Бога, и тем самым убил самого Бога, его маленькую частичку!
