Когда он вернулся, то Али уже спал. От того места, где он сидел, доносилось тихое посвистывание. В последние месяцы бывший солдат сильно ослабел, и часто засыпал даже днем.
«Упаси его Аллах от смерти!» – подумал Хусейн, с любовью глядя на друга. Усевшись на свое место, он принялся рассматривать лампу. Она была очень стара, и медную поверхность почти сплошь покрывал зеленый налет. Прежде чем заливать внутрь масло, лампу надо было почистить.
Хусейн ковырнул налет на одном из боков. Кусочек зелени отвалился, под ним блеснул металл.
Хусейн повернул лампу, любуясь ее красивой формой, как вдруг с удивлением заметил, что светильник трясется в его руках. Дрожь становилась все сильнее, а затем из лампы вдруг повалил светящийся сиреневый дым.
Хозяин чайханы попытался отбросить светильник, но тот словно прилип к ладони. Дым продолжал струиться, пока не сформировался в высокую человекоподобную фигуру. Торс ее бугрился мускулами, а на голове красовалась чалма. Глаза на красивом лице были закрыты.
– Помилуй меня Аллах! – воскликнул Хусейн пораженно.
Явившееся из лампы существо распахнуло глаза, и пылающий в них синий огонь заставил старого чайханщика отшатнуться.
– Приказывай, мой повелитель, – проговорил джинн (а это, несомненно, был джинн) гулким голосом, – я могу разрушить город или построить дворец!
– Э, зачем? – ответил Хусейн, успокаиваясь. Он слышал достаточно сказок, чтобы знать, что могучий дух не причинит ему вреда. – Мне не нужно ни того, ни другого.
– Да? – на лице джинна мелькнуло что-то похожее на удивление. – Тогда я могу вернуть тебе молодость, отдать в руки сокровища пустыни!
Должно быть, гость из лампы воспользовался волшебством, и перед глазами чайханщика замелькали соблазнительные картинки: большой дом с садом, призывно изгибающиеся тела молодых наложниц, слуги, спешащие выполнить любой приказ господина, почтительно согнутые спины соседей…
Ушей коснулась чудесная музыка, а ноздри затрепетали, ощутив запах плова из молодого барашка…
Хусейн потряс головой, отгоняя видения. Чудные картинки исчезли. Луна заметно сдвинулась, позволяя разглядеть покосившийся забор, стену дома с отметинами облупившейся глины. Ковер, на котором сидели друзья, был старым и засаленным, затертым до такой степени, что рисунок на нем нельзя было разглядеть.
– Нет, – улыбнувшись, сказал старик. – Мне этого не надо…
– Но чего же ты хочешь? – воскликнул джинн, и в голосе его явственно слышалось удивление.
