Второй этаж лавки, к несчастью, был пуст, свидетелей нападения на него не было, а стоило только пожаловаться в Гильдию, так его сразу обвинили бы в клевете и в неуважительном отношении к работающим у него охранникам. Судебная тяжба – вещь неприятная сама по себе, а вмиг разлетевшиеся по Баркату слухи помешают торговле. Завистники и конкуренты непременно попытаются сделать из мухи слона и опорочить с трудом завоеванное имя. Как ни прискорбно было ростовщику это осознавать, а предавать дело широкой огласке было невыгодно прежде всего ему. «Девице-то что, с нее спрос маленький. Сегодня здесь, а завтра уже в другом городе людям жизнь портит, шантрапа подзаборная!» – подумал Джарвис, взяв себя в руки и решив замять очередной скандал.
– При исполнении, говоришь?! – деловито заявил старичок, нахмурившись, подбоченясь и изогнув шею под неестественным углом. – А вот и посмотрим, как ты свой долг исполняешь! Линиор, сменщик твой, говорил, что час назад в лавку двое подозрительных типов заходили, а ты, красавица, опять в облаках витала и даже внимания на них не обратила!
– Что-нибудь пропало? – перебила девушка ворчащего старика и демонстративно обвела полки и столы руками. – Посмотрите, посмотрите, господин Джарвис, всели ваше добро на месте, не пропало ли чего?
Ростовщик еще больше нахмурился и пробежался взглядом по торговому залу, затем, видимо, не удовлетворившись результатом беглого осмотра, прошелся по лавке кругом, медленно и скрупулезно проверяя наличие и состояние выставленных на продажу вещей. Кроме порканского сервиза и немного погнутого с краю блюда для фруктов, потерь не было.
– Тебе повезло, – недовольно огласил хозяин лавки результат осмотра, – но мне не нравится, когда вокруг моего заведения ошиваются подозрительные личности. Дело даже не в том, что пропадают товары. Запомни, у меня респектабельное заведение для солидных клиентов. Господам коллекционерам не нравится, когда рядом с ними толкутся карманники, попрошайки и прочий сброд. Я уже не раз говорил, кого впускать, а кого нет. Неужели трудно запомнить, двери моего заведения закрыты для бродяг!
– Даже для тех, с кем ты по вечерам беседуешь в подвале? – Охранница хитро улыбнулась и вопросительно уставилась на онемевшего от неожиданности ростовщика. – Да-да, тех самых, которые принесли вот эту эльфийскую вазу трехсотлетней давности, вот это ожерелье, вот эту кольчугу ручной работы?!
Старик изменился в лице. Хитрые глазки забегали в щелочках опухших век, а обрюзгшие щеки зарделись, как у девицы в преддверии потери невинности. Новенькая охранница как-то узнала о его темных делишках, несмотря на то, что Линиор, охранявший лавку по ночам, сам не был заинтересован в распускании языка, а уж его «деловые партнеры» и подавно. «Эх, придется брать девку в долю. Расходы, опять расходы, – подумал ростовщик, нащупав в широком кармане халата несколько золотых монет. – Все такими алчными стали, как жить на свете честному торговцу?!»
