– Так поехали, сама увидишь!
К общежитию они неслись на приличной скорости, но Женька все равно подавалась всем телом вперед и тихонько приговаривала:
– Вова, ну что ж ты еле плетешься? Неужели нельзя было подрезать вот этот автобус?
Только когда выскочила возле своего подъезда, она поняла, что забыла надеть куртку, но это ее сейчас не слишком печалило. Она влетела на свой этаж и забарабанила в двери Анны Андреевны.
– Что с ними? – влетела она в комнату, едва та открыла двери.
– Господи, Женя, ты хоть туфли скинь… – попеняла женщина.
– Жень!! Смотри!!! – кричал из комнаты Добрович.
Он сидел на полу в небольшой комнате, а возле кресла нерешительно топтался Данька. Увидев мать, он оторвался от кресла и быстро-быстро затопал ножками к маме. Сам!
– Жень! Ты видела?! Видела?! Он сам пошел! – как маленький радовался Добрович. – Ты давай зови его, а я вас на телефон сниму!
Женька опустилась на пол и всхлипнула.
– Ну ты чего ревешь-то? – не понял Павел. – Сейчас мне парней напугаешь…
– Ты… знаешь, ты кто! – всхлипывала Женька. – Ты… крокодил! Носорог!! Тюлень, морж несчастный!!! Ты чего, Вовке сразу не мог сказать?! Я же… я же подумала, что с ними…
Женька уткнулась в теплый Данькин животик и тихо захлюпала.
– Жень… – растерялся Павел. – Жень, ну я так хотел тебе сюрприз…
– Он мне сюрприз!! Это ты, что ли, ножками пошел?! Сюрприз он мне хотел!.. А если бы мы с Вовкой расшиблись? Знаешь мы на какой скорости летели?!! А там, между прочим, гололед!
– Да я Вовку завтра убью, да и все… Жень, ну я не подумал, ну дурак…
И здоровенный Добрович облапил маленькую Женю вместе с Данькой, чмокнул ее в макушку и, как маленькой, вытер нос.
– Все, хорош реветь. У нас мальчишки пошли, а она… Давай зови теперь Саньку, видишь, он к дивану прилип – ждет своего выхода…
И от крепкого Павлова объятия, и от его спокойного голоса Женя вдруг почувствовала себя спокойно и счастливо. Ну ведь и в самом деле – здорово! Мальчишки уже ножками пошли. Сами! И рядом с ней Паша, вот он сидит, водит перед самым носом близнецов своим навороченным телефоном с камерой. Санька так и тянется к этой игрушке, а Павел только смеется, уворачивается, и малыш за ним уже полкомнаты протопал. Все как в милой, доброй семье.
Всю ночь Женька вспоминала, как он смотрел на нее, как утешал, как невыносимо жарко было в его объятиях. Вспомнила, как он чмокнул ее в голову, и в том самом месте становилось жарко.
– Теперь неделю голову мыть не буду, – блаженно шептала Женька в подушку. – Потому что от моей головы им пахнет…
