Ксении стало неловко за свое вранье. Но только куда теперь девать-то этого Петра? Не скажешь же ему, что все отменяется, у человека же тоже планы какие-то…
Они просидели часа два, потом Ксения спохватилась, что Димку надо отпускать, и понеслась на свой участок.
И все же ей было хорошо. Почему-то о предателе Лене не вспоминалось, думалось о хорошем. Она бродила по цветнику и с тихой радостью встречалась со своими питомцами. И те будто вздыхали с облегчением: «Ну хорошо, не бросила, не забыла. Ничего, перезимуем, а там уж…» Звучало сентиментально, но именно так она чувствовала.
– Ничего, больше я вас не оставлю, – трогала она оголившиеся ветки роз, бродила возле растений и разговаривала с каждым. – А вас я сегодня же сниму, пора укрываться… А ты у меня молодец – настоящий сибиряк, тебе укрытие ни к чему… А тебя на всякий случай укрою…
В кармане затрещал телефон.
– Ксюша! Это я, Лида! – кричала в трубку подруга, будто по номеру Ксения этого не сообразила. – Ксюш! У нас тут непредвиденное обстоятельство! Петр Анатольевич не сможет приехать, к нему теща приезжает, надо встречать, давай я к тебе Мишку отправлю!
Лида кричала так, будто без телефона хотела докричаться до деревни.
– Лидочка, это даже хорошо! – искренне обрадовалась Ксения. – Ну его, этого Петра Анатольевича. И Мишку твоего тоже ну! Никого не надо…
– Чего ты говоришь? Я не слышу, у тебя там такая связь!..
– Никого не надо, говорю! Я тут свою первую любовь встретила! Не присылай никого! – гаркнула Ксения.
Лидочка ненадолго примолкла и совершенно отчетливо пробормотала:
– Ну и ладно, что любовь, чего орать-то? А Мишку мне куда девать? Ко мне же Майкл придет!
– Вот жизнь у тебя, Лидка! – воскликнула в трубку Ксения. – Ты этих Майклов просто не знаешь куда девать, и своих, и импортных. Ты, Лидочка, купи Мишке бутылку хорошей водки, он тебя сам вместе с твоим гостем распишет, без всякого загса. У него пока к спиртному любовь сильнее, чем к женщине.
– Ага, поняла, – обрадовалась Лида и еще раз переспросила: – Так, значит, к тебе никого не посылать?
– Никого, сама управлюсь. Приеду расскажу, – пообещала Ксения и отключилась.
Проводив сына, она еще раз взглянула на чайный сервиз – подарок для свекрови, поправила красивый горшочек с гортензией, тоже подарок, и пошла переодеваться. Через пять минут она уже вовсю дергала засохшую траву на клумбе и складывала ее в кучу. В старом пуховике, в платке, повязанном на крестьянский манер, да в теплых сапогах, она вскоре взмокла от такой работы. Но оторваться никак не могла. Даже когда услышала, что к Вере Николаевне приехал Леонид с новой супругой, она продолжала дергать ненавистное сено.
