– А откуда ты знаешь, что не поджигал? – спросила Серафима.
– Да ну что ж у нас, идиоты, что ли, совсем живут? – искренне удивилась Вера Михайловна. – Кто ж в собственном подъезде станет костры разводить?
Серафима некрасиво хрюкнула, потом быстренько спрятала усмешку и уже совсем серьезно предположила:
– А если это дети какие-нибудь хулиганят? Я слышала, очень многие жильцы жалуются – бегают детки и почту жгут.
– Да ну тебя! – расстроенно отвернулась Вера. – Прям говоришь ей, а она не верит… Почему именно мой ящик подожгли? Жгли бы себе хоть у всего подъезда, но мой-то зачем? И потом, уж не знаю, как это твоя физика объяснит, но… Знаешь, я после смерти Толика так себя плохо чувствую, так плохо, вот не поверишь, так всю и крутит, так и ломит… Иной раз даже думаю: может, завещание написать? У меня подружка есть, Катька, так вот думаю, может, квартиру на нее переписать, пока не поздно, у меня же нет никого… Но мы с ней сейчас в ссоре, чего я первая мириться буду? Но уж так плохо мне, так плохо… Прям погибаю вся. Я уже и Алисе говорила, она постоянно лекарства бесплатно из своей аптеки мне тащит, жалеет меня. А я ее. И как не жалеть-то? Такая семья у них была, такая семья… Слушай, ты есть не хочешь? Пойдем, у меня суп грибной есть, с майонезом. Знаешь, как я его варю!
Хозяйка быстро вскочила, утянула гостью на кухню и уже там, помешивая в кастрюле поварешкой, продолжала:
– Хорошая семья была. И Толик такой человек был, такой человек… Вот знаешь, у меня-то сроду таких мужей не было. Как заведется какой, так обязательно или дурак, или пьяница. А этот – верный, заботливый, сына любил… А как жену любил! А меня-то как… Вот видишь, меня до сих пор забыть не может, так и тянет к себе, так и зовет. Нет, он вообще всех женщин любил, ни одной проходу не давал. Настоящий этот… Как там в сказках? А, фавн настоящий. Меня, бывало, как встретит, зажмет возле ящиков почтовых и… хи-хи… Нет, ты чего дурного не подумай, у него всегда к женщинам очень серьезные намерения. Девчонка вот у него, помню, была…
– Стой! – мотнула головой Серафима.
Она уже запуталась. И теперь хотела бы подробнее услышать, какая такая девчонка была у прекрасного семьянина Анатолия Костеренко.
– Ты ж говорила, что он примерный муж! Какая девчонка?
– Обыкновенная, молоденькая, – охотно пояснила Вера. – Только об этом не знал никто. Он мне одной открылся. Ой, как все было, ты умрешь!
Вера выключила плиту, разлила суп по тарелкам и, быстро работая ложкой, рассказывала дальше:
