Пока Фома беззвучно шлепал губами, Гутя быстро закивала головой и торопливо успокоила отца:
– Они переберутся. Вот прямо сейчас и переберутся. Фома, ну что ты расселся? Иди, перетаскивай свой компьютер!
Фома ничего не понимал и хотел уже обиженно надуться, но Варька так заморгала ему обоими глазами, что не заметить было просто нельзя. Даже Влас Никанорыч забеспокоился:
– Ты б, Фома, жену-то проверил, чего-то она у тебя окосела. Врач ведь!
Фома растерянно поднялся и пошел в комнату, следом за тещей.
Гутя вернулась через минуту, а Фома задержался, надо думать, ворочал компьютер.
Неожиданно запиликал телефон.
– Ой! Кто это? – удивленно округлила глаза Гутя и девочкой подскочила к трубке. Дальше разговор шел по громкой связи – Гутя, вероятно, случайно нажала не на ту кнопочку.
– Алло, это Мария Васильевна? – спросил сочный баритон.
– С чего бы Марии Васильевне здесь быть? – красиво возмутилась Гутя. – Мама в деревне.
– А разве она не приехала? Странно... А ее муж дома? – продолжал интересоваться мужчина.
– Мужа как раз дома нет, он в городе, а вот мама, как и полагается, при коровах.
– А мужа точно нет? И долго его не будет?
– Долго!
– Я могу смело на это рассчитывать?
– Рассчитывайте смело, папа здесь задержится надолго, – убедительно промолвила Гутя.
Однако дальше ей поговорить не удалось – Влас Никанорыч подскочил ракетой, вырвал трубку и зарычал:
– Ты кто такой, мать твою разэдак?! Чего это ты про Марию Васильевну заговорил? Дурное задумал? Я ить не посмотрю, что ты хахарь под два метра, накостыляю будь здоров! Я и сам метр тридцать ростом! Два! Два метра тридцать!
– А-а-а, так вы точно в городе! – обрадовался голос и быстро отключился.
– Ты... Эй! А ну!.. Куда?! – орал в трубку Влас Никанорыч, но та отвечала ему только короткими гудками.
Седой ловелас заметался по кухне, срочно собирая вещи и напяливая сброшенную одежду.
– Пап, ты куда? – испугалась Гутя.
– «Па-а-ап»! – горько передразнил ее отец. – А кому ты сейчас расписывала, что меня дома нет? Это что же – я буду тут с вами лясы точить, когда моя жена там без мужеского догляду? – грозно сверкнул он очами и жалобно запричитал: – Я ведь ей так ве-е-ерил! Думал – вот сейчас она покормит поросенков, корову подоит, а потом сядет и станет обо мне печалиться. А потому что кто на нее позарится, на мою старуху? А что получается? Пока я здесь, у нас крупного рогатого скота прибавляется? То есть – у меня рога растут?! Еду! Прямо сейчас ловлю попутку и еду!
