– Я заметила... – кивнула Аллочка. – Но, понимаете... в тот раз, когда Жанне стало плохо, мы отвели ее в комнату Веты и на столе девочки увидели вот это. – Аллочка достала из большого кармана сложенную газету. – Вам это знакомо?
Она развернула страницу, и Кирилл Андреевич прочитал:
– «Готовься к смерти». Что это?!
– Я думала, вы знаете. Это не единственная газетка, таких листков там штуки три лежало. «Отдай долг», «Не отдашь деньги в срок, по голове ударит рок», и прочие сочинения. У Виолетты были долги?
Назаров медленно покачала головой из стороны в сторону.
– Конечно, я могу этого не знать, дети о своих долгах стараются умалчивать, однако... Совсем недавно мы предлагали Вете съездить за границу, отдохнуть. Само собой, девочка поехала бы с крупной суммой, не с тремя же рублями. И она отказалась. У ее друга, оказывается, намечался день рождения! Ну а теперь сами посудите – стала бы она отказываться от денег, если бы у нее были долги? Да еще если бы ей так угрожали? Кстати, а почему вы не сказали об этом милиции?
– Мне надо проработать свою одну версию... и милиция сюда никак не вписывается, – увильнула от ответа Аллочка.
Ну в самом деле, не могла же она сказать оперативникам, что им с девочкой приходят одинаковые послания! Те бы ухватились за Аллочку бульдожьей хваткой, и еще неизвестно, что бы нарыли. Может, у них получилось бы, что именно Аллочка и лишила девочку жизни, тем более что Алла первой ее и обнаружила.
– Меня волнует еще один вопрос, – заговорила Алла. – Прямо-таки уснуть вчера не могла. Вот скажите мне: кто из ваших гостей на меня так накинулся на кладбище? Неприлично даже! Я, главное, ни сном ни духом, а на меня...
– Ах, во-о-о-от вы где-е-е! – просунулась сквозь листья винограда голова седой старушки. – Аллочка! Вы наставляете Жанне рога? Как это невоздержанно с вашей стороны! Хочу вам напомнить, что у Кирилла траур!
Оба собеседника синхронно застонали от досады.
– Я не успел разглядеть, возможно, это родная мать Веты, но утверждать не могу, – торопливо проговорил Кирилл Андреевич Алле. – Но я расспрошу у ребят. И позвоню... Мама! Ну разве можно выходить раздетой, когда на улице такой ветер. И твои ноги!
– Меня привел Степан, – пояснила бабушка. – Он ужасно благородный человек, под ручку меня вел. Надо бы узнать – нет ли в его роду баронов, ты бы повысил ему жалованье.
– Пойдем немедленно в дом! – горячился Назаров. – Аллочка, вы уж извините, я вам непременно позвоню. Непременно.
