– Ну не отвлекайся ты, что там с приворотом?
– Ага, значит, берешь вещицу и зашиваешь к себе… ну, я не знаю куда, я в этот халат зашила. И потом еще слова такие волшебные сказать надо, я тебе потом их напишу. Ну и пока эта зашитая вещь с тобой – твой любимый только и думает, что о тебе! Я все сделала, а сама сразу сюда – в больницу. Думаю, может, соскучится и на что-нибудь отважится, тем более что и брелок теперь здесь. Должен же допетрить, что я уже не девочка! А он приходить – приходит, а сам даже в губки не чмокнет… паразит. Вот что значит – завоспитали парня родители! Я ж понимаю – он бы и рад, да только куда денешься, если мать не разрешает?
Клавдия только глубоко вздохнула – Ирина была неисправима.
– Знаешь, Ир, гони ты его от себя. Ну ведь ни ума у парня, ни красоты особенной, чего ты в него вцепилась мертвой хваткой? Давай я тебя лучше с соседом нашим познакомлю – с Виктором Захаровичем. Он, конечно, пьет, сволочь, но зато неженатый. И с возрастом у него все в порядке, уже года два на пенсии. А ты из него попробуешь нормального мужика слепить. Конечно, он не Дмитрий Нагиев – ни красотой, ни речью не блещет. Маленький, толстенький, пять букв не выговаривает, зубов немножко не хватает, волосатый, как гиббон, зато, как твой недоросль, выпендриваться не будет, и уж точно – восемь лет ждать не станет. А главное – ты для него всегда будешь королевой!
Ирина нервно сглотнула, открыла рот, а потом все же попросила:
– Ты, Клава, давай, знакомь меня со своим гиббоном, а я пока все-таки с Максом подружу. В конце концов, ничего ведь, если женщина имеет мужа и… сердечного друга для бесед, правда?
– Конечно, ничего, – пожала плечами Клавдия. – Только ты об этом Виктору Захаровичу не проболтайся, он, между прочим, вдовец. Говорят, свою вторую жену из ревности придушил.
– Ты с ума сошла?! – взвизгнула «невеста». – Ни фига себе – нашла жениха!
– А никто не доказал! – быстренько успокоила Клавдия. – Нет, никто! Следствие показало – сама она… от такой жизни…
До дома Клавдия решила пройтись пешком. Погода баловала высокими градусами, под ногами чавкал погибающий снег, а птички, несмотря на птичий грипп, выдавали какие-то совсем сумасшедшие рулады. И все же мысли в голове теснились абсолютно безрадостные. Значит, Лиля звонит черт-те откуда, вдалеке от семейного крова и при этом совершенно счастлива, так? Очень хотелось предположить, что Даня с женой просто разыгрывают родителей – Лиля прячется дома, потому соседка и слышала женский топот, но Клавдия понимала – скорее сын дал бы украсть собственный бизнес, чем так перепугать мать и отца. И потом – отчего он не открыл Каке? Может, его там просто не было? Тогда кто был? Нет, все же плохо они знают своих детей. Они вот стараются, ищут, пытаются соединить семью, а если это никому и не надо? И не нужно ничего расследовать, никого допрашивать, докапываться до правды… Лиля счастлива, Даня тоже не особенно грустит. Если кто и переживает, так это сама Клавдия, да еще несчастный Кака…
