– Белла Владимировна, а я ведь к вам чайку зашла попить, – защебетала она, чувствуя себя и в самом деле девочкой. – Да вы отпустите собачку, я ей печеньица дам.
– Клавочка, ну как Даня? Анечка? У них есть дети? – не умолкала старушка, суетясь возле чайника. – Вот вы знаете, а мы все никак не можем детей дождаться, уже и замужем были, а детей нет. Думаю, надо к ветеринару обратиться, как вы считаете?
Клавдия на минутку оторопела. По поводу детей привычнее было обращаться к совсем другому врачу. Да только и он теперь вряд ли поможет старушке. Хотя она не об этом пришла говорить.
– С Даней все хорошо, и с Анечкой тоже, – отмахнулась Клавдия и принялась выкладывать на стол гостинцы – конфеты, печенье, вафли двух сортов, халву и еще какие-то нарядные коробочки, которые накупила по пути к учительнице. – А я вижу, вы всех помните. И Анечку не забыли, и Даню… Меня вот сразу узнали…
– Ой, Клавочка, да разве вас забудешь? Я же до сих пор вспоминаю, как вы ходили проверять, сколько детям в котлеты мяса кладут! Нет, я своих учеников хорошо помню. Такие проказники были, но как я их любила! Особенно вашу Анечку! Вот, бывало, принесу домой тетради, начну проверять, а она на стол запрыгнет, и на листочки-то ложится, мешает мне. Это чтобы я ее погладила. И, бывало, по часу не слезает с листа – скучала без меня дома. А я глажу, а я глажу…
Клавдия с досады прикусила язык. Что-то путает Белла Владимировна, не прыгала у нее Анечка по столам. Да, учительница преподавала у дочери английский язык и хорошо ее знает, но уж чтобы Аня без нее дома скучала…
– Белла Владимировна, я вот у вас хотела спросить, а вы Наташу Скачкову помните? – перешла Клавдия к главному.
Старушка удовлетворенно хмыкнула:
– А как же! Великолепно помню. Милая Клавочка, по счастливой случайности, мне удалось избежать склероза! Я великолепно восстанавливаю события в памяти. И Наташеньку помню, и Верочку, и Андрюшу Клепцова. Всех помню. Никак не могу забыть – пришла ко мне домой Марина Субботина, с английским у нее не все в порядке было, сидит у меня на руках, а сама так и чешется, так и чешется. Я посмотрела, а у нее блохи! И где только нахваталась? Я уж так выводила, так выводила, чуть сама от нее не подхватила, но вывела. Теперь она у меня совершенно чистенькая.
– А… как с языком? – спросила Клавдия по инерции.
– Хороший язык, чистый, – серьезно успокоила Белла Владимировна и налила себе и гостье чаю.
Клавдия отхлебнула кипятка и совершенно равнодушно поинтересовалась:
