– Что же делать, – спросил Виктор.
– А, что ты сделаешь? Терпи, – сказал Женя и исчез в инсулинке.
Подошла медсестра Леночка:
– Пошли, страдалец, я тебя в инсулиновой устрою.
Виктор забрал постель и перенёс в инсулиновую палату. Там было тихо.
Только бормотал Женя, варивший очередную порцию. В открытое окно проникал свежий воздух.
Снова пришла Леночка и сделала Виктору снотворное. Потом пришли фиолетовые слоны стали корчить рожи и трубить Шопена. Сонату № 5. Виктор кышнул на них – они послушались, поднялись и улетели в окно. Время от времени Виктор просыпался в ознобе, пил воду и, засыпая вновь, рассматривал бутылку – там в воде жили белые черви.
– Погоди, полковник, – грозились они, – Вот закопают тебя, тогда ужо мы потешимся.
– Не дождётесь, – говорил им Виктор и сжимал челюсти, чтобы получалось весомей.
Но черви на Виктора плевать хотели. Только смеялись ответ, показывая клыки. Потом один спросил потихоньку:
– На завтрак сможешь встать? Может, тебе сюда принести?
– Не дождётесь… – пробормотал Виктор. Тогда червяк испугался, у него от испуга сразу выросли уши и он превратился в Лёню. Лёня от вчерашнего уже отошёл, правда пуговицы с живота не срезал – решил покрасоваться.
Виктор поднялся, чтобы сходить в туалет – задница болела, ноги сводило в судороге, но потихоньку двигаться он смог. Умылся. Покурил. Прибежал Женя, вынул из кармана пижамы банку:
– На, глотни. Оттягивает. Я тебе потом анальгину принесу, чтоб не так болело. Ты держись – это только начало…
Виктор попил чифирю и решил держаться. Приняв такое хорошее решение, – побрёл в палату. Однако это было не так просто, как вначале казалось – инсулиновая палата исчезла, то есть может быть она и не исчезла совсем, но двери в неё спрятались – это было очевидно. Виктор, держась одной рукой за стену, ходил по бесконечному коридору взад и вперёд – всё был напрасно – палаты не было. Наполняясь отчаяньем, Виктор спросил у санитарки:
– А куда, собственно, инсулиновая палата исчезла?
– Ты что, родимый? – удивилась санитарка, – никуда она не исчезала. Здеся она, – и в удивлении крепко шлёпнула себя рукой по необъятному заду.
– А дверь где же?
– И дверь тутока, – тут санитарка согнулась и подняла юбки – точно! – вместо любимых советскими женщинами лиловых штанов с начёсом под юбками красовалась искомая дверь с табличкой «Палата инсулинотерапии».
Виктор вошёл и хлопнул дверью.
– Как вы себя чувствуете, больной? – спросил голос Иродиады Николаевны, – Больной Катин, как вы себя чувствуете?
