Мы же носились подобно ангелу смерти, оставляя за собой испепеляющие вспышки термоядерных взрывов, пробивая себе путь сплошным потоком раскаленной плазмы.
На десятой минуте такого безумного боя за нами осталось восемь сбитых истребителей, два пораженных минами штурмовика и один поврежденный крейсер, которому я засадил плазмой точно в лобовую броню рубки, выбив всю вахту и оставив на обшивке медленно остывающее белое пятно. И тут с нами вышел на связь форпост Та.
– Мы засекли аварийный маяк, – сообщил диспетчер. – Что случилось?
– Вся флотилия форпоста Грут обездвижена электромагнитным орудием, – ответил я. – Наших пилотов забирают в плен. Саму пушку мы уничтожили, но наш “Гусь” – единственная уцелевшая боевая единица. Нужна поддержка в виде крейсеров и эсминцев.
– Объявляю тревогу, – сказал диспетчер. – Ожидайте подкрепления через семь минут.
Он отключился, а нас все же умудрились зажать в клин.
– Обходят по двум орбитам! – предупредила Ника.
Я глянул на экран радара и понял, что Бессмертные все же выработали более или менее эффективную тактику против нас – один истребитель на долгом непрерывном разгоне все же вышел на внешнюю, относительно нас, орбиталь, а другой шпарил по внутренней. При этом, уже не пытаясь просчитать упреждение, они попросту молотили по касательной из плазменных пушек, создав огненный клин, из которого нам было не выскочить ни на разгоне, ни на торможении. Какой бы вектор мы ни выбрали – удаляющийся от звезды или сближающийся, под одну из плазменных струй мы попадали с гарантией. Поэтому я вынужден был вырубить все моторы и пустить машину в инерционный полет. Однако и стабильная орбиталь не исключала опасности – в свободном полете без ускорений нас мог сосчитать орудийный вычислитель крейсера, а такого удара ни одному истребителю не выдержать.
Я глянул на индикатор искажающей массы и понял, что можно прыгать. Счетчик ресурса субпространственного привода показал еще два разрешенных прыжка.
– Скидывай маяк! – крикнул я, схватившись за прыжковую рукоять. – Вдруг диспетчер еще не просчитал вектор входа!
Ника катапультировала устройство, а я увел корабль в подпространство.
– Лихой маневр, – сверкнула глазами напарница, когда мы неслись в вакуумном потоке.
Выскочив из него, мы дали себе небольшую передышку. Я тихонько подрулил маневровыми дюзами на нужный вектор и подвесил истребитель на стабильной орбите. Ника просматривала показания приборов.
– Остался один прыжок, две мины и четыре полных контейнера плазменного инициатора. Не густо для полноценного боя. Еще бы минута, и нас бы сбили с гарантией.
