– А, это ты, Сенецион? Грязь к грязи, не так ли?
Дима удивленно посмотрел на него. Север некрасиво улыбался, в его темных глазах горела ярость.
Баранов шепнул Арию Келаду:
– Что это с ним?
Келад пожал плечами.
Гуляки тем временем переглядывались. Их было пятеро и, судя по всему, они решили, что справятся с зарвавшимся гладиатором своими силами.
– Эй, подонок! – крикнул один из них. – Откуда ты знаешь наши имена?
– В мире подонков, Децим Квиет, они хорошо известны, – ответил Север.
Вадим заметил блеск оружия и бросил косой взгляд на безоружного Севера, но тот шагнул на середину улицы – Север и не думал отступать.
Дима огляделся по сторонам. Как и следовало ожидать, улица была пустынна. А когда он снова повернулся к событиям лицом, он увидел, что Север ловко уклоняется от ударов. Все пятеро нападавших на него буянов кричали. Север молчал.
Не раздумывая больше, Вадим кинулся в драку. В каждом движении Димы, холодном и расчетливом, выплескивалось чувство нарастающего освобождения, словно кто-то, наконец, отпустил вечно сжатую в нем пружину.
В руке Севера уже мелькал чей-то меч – безделушка, не чаявшая попасть в руки бойца. Его одежда была изорвана, он тяжело дышал, стискивая зубы, сосредоточенный, молчаливый. Дима вспомнил вдруг эпитафию на могиле Сирийца: «За жизнь боремся».
Двое из пяти стремительно удирали. Еще двое бесформенной грудой лежали в темной луже. Север стоял, опираясь спиной о стену и прижав к себе пятого. Под подбородком римлянина светлой полосой лежал клинок.
Север заговорил, впервые за все это время:
– Извинись, Децим Марцеллин.
– Подлый гладиатор, – хрипло отозвался Марцеллин.
Клинок шевельнулся.
– Север! – закричал Дима, хватая его за руку, но Север оттолкнул Диму в сторону и повторил:
– Децим, извинись.
И тот не выдержал:
– Я виноват, Север.
Север не сразу отпустил его, и он сдавленно закричал:
– Прости! Прости!
Гладиатор выронил меч, слабо толкнул своего врага в спину и опустился на землю, скользя лопатками по стене. Децим Марцеллин, вместо того, чтобы уносить ноги, стоял перед ним в растерянности.
– Ты ранен, – сказал он.
– Убирайся, – отозвался Север.
Марцеллин отступил на несколько шагов, потом повернулся и пошел прочь, то и дело оборачиваясь.
Дима наклонился, чтобы поднять меч.
– Брось, – еле слышно приказал Север.
Вадим не понял его.
– Вадим, брось меч, – повторил Север. – Тебя забьют до смерти, если увидят у тебя оружие.
Меч звякнул о булыжник мостовой и навсегда пропал в темноте. Дима подошел поближе. Север поднял голову, и Дима увидел на его лице гримасу.
