Присягать Монфору очень не хотелось, но не очень-то попрешь против папы римского, против короля французского, а главное – против Симона. Симон-то здесь, под боком!..
И потянулись консулы и старшины, горюя, в Нарбоннский замок, как им было приказано. Несколько бравых сержантов из числа симоновой свиты тщательно следили за тем, чтобы все шло ладно да складно.
Лучших людей Тулузы встречают в Нарбоннском замке с превеликой помпой, с трубами, со знаменами.
Граф Симон – в белом, его жена Алиса – в белом и синем, его брат Гюи – в красном, его старший сын Амори, как и сам Симон, ослепительной белизной сияет.
Епископ Тулузский Фалькон – в праздничном облачении, окруженный монахами. Крест в руке Фалькона сверкает, будто живой.
И еще тут прекрасные женщины из семьи Монфора и других знатных и славных семей – все роскошно убранные, в шелке и атласе, в золоте и серебре. И рыцари из числа друзей графа Симона.
Большой зал Нарбоннской башни залит светом. Ради торжественности даже факелы зажгли, хоть и стоял еще день.
В часовенке, что стоит внутри стен Нарбоннского замка, тонко и весело трезвонит колокол.
Консулы и старшины помалкивают, жмутся по стенам, переглядываются. Будто украли что. Выжидают.
Чего? Чего им ждать? Что с неба спустится сейчас старый граф Раймон, что разгонит он чужаков и, улыбаясь во весь свой большой веселый рот, скажет: мол, шутка все это, дурной сон, а вот давайте-ка мы с вами заживем по-прежнему?..
Пустые всё мечтания. Не будет больше в Тулузе Раймонов…
Один за другим опускаются консулы на колени.
Симон стоит над ними. Ждет.
Присягают – а что остается делать? – Монфору. Нехотя, будто жилы из себя вживую тянут.
Слушает.
Не поймешь, все ли из сказанного разбирает – неподвижен, хмур. Но принимает их вымученную клятву серьезно и даже как будто сердечно.
Затем поднимает руку и присягает сам. Медленно, тяжко роняет слово за словом. Смотрите все: Монфор присягает на верность городу Тулузе. Смотрите же!..
И видят все, кто хорошо знает графа Симона, что от полноты душевной он говорит.
Я, Симон де Монфор, благодарением Господа герцог Нарбоннский, граф Тулузский и Лестерский, виконт Безьера и Каркассона, перед лицом Господа и закона присягаю городу Тулузе в том, что буду ей добрым сеньором. Во славу Господа нашего Иисуса Христа и святой матери-Церкви я буду хранить верность своим подданным. В свидетели же себе я призываю Господа, святую Церковь и всех мужчин и женщин Тулузы. Клянусь быть ей добрым господином и хранить эту клятву, и город Тулузу, ее церковь, ее жителей, их жизни и добро. А если я совершу какую-нибудь несправедливость, то лишь по неведению, и пусть тогда лучшие люди города откроют мне правду и помогут исправить неправедное, ибо ложь и несправедливость неугодны Господу…
