– Мне надоело изображать дешевую шлюху, – плакала Ласьенга.
– Изображай дорогую, – сказал Суарец сурово.
Ласьенга произнесла гордо:
– Ты – злобная сволочь, Суарец.
– Я лидер, – сказал Суарец невозмутимо. – Прошу не забывать об этом обстоятельстве.
– Ты сам себя назначил. Тебя никто не назначал, – заметил Лопес, оторвавшись на время от вычислений.
– Между прочим, Лопес – самый умный из нас всех, – сказала Иньига.
– Просто ты влюблена в него и не хочешь замечать его очевидных недостатков, – безжалостно обрубил Суарец.
Иньига вскрикнула: «Как ты смеешь!..» и замолчала на целый день. В магазине стало гораздо меньше электричества, и воздух перестал магнетически потрескивать. «Беспокойная особа эта Иньига, – размышлял Суарец. – С ней тоже нужно что-то делать. Хорошо еще, что ее спроектировали женщиной. Женский менталитет способен причинять окружающим неприятности, однако не наделен качествами, необходимыми для лидерства. Лопес – пустой мечтатель. Что он там вычисляет? Бесплодные фантазии. Будь он человеком, сочинял бы стишки. Еще одно идиотское занятие».
Однажды в магазин зашел поэт. Это был абсолютно сумасшедший поэт, иначе ему и в голову бы не пришло открыть эту дверь.
Но он вошел. Черные стены окружили его, и черный пол прилип к его пыльным ботинкам. Поэт был грязен, лохмат, с детским светлым взором. Он уставился на Суареца и произнес:
– А вот если бы, положим, вам встретился совершенно незнакомый человек и предложил бы вам купить его стихи – рискнули бы вы полтинником, а?
Суарец, как и полагалось законспирированному роботу, молчал.
Поэт переступил с ноги на ногу и продолжил как ни в чем не бывало, совершенно не смущаясь:
– Я прочитаю вам одно стихотворение, пока нет покупателей, хорошо? Послушайте. Если вам понравится, то купите весь сборник. Всего полтинник. Это же для вас не деньги. А мне – подспорье. Вот, слушайте.
И начал:
Я помню чудное мгновенье:
Передо мной явилась ты…
Тут из-за стола поднялся надсмотрщик. На нем был похоронный костюм, поэтому он растворялся в темном зале магазина. Поэт вообще не заметил его. Суарец представлялся ему идеальным слушателем.
– Как мимолетное виденье, – сказал поэт.
– Как вы сюда вошли? – осведомился надсмотрщик.
– Ну, через дверь… – Поэт попятился. Суарец продолжал стоять неподвижно. Поэт указал на Суареца: – Кстати, ваш коллега не возражал… Здесь же магазин?
– Ну и что? – осведомился надсмотрщик.
– Ну, я думал, сюда любой может войти…
– Не любой, – сказал надсмотрщик. – У нас бутик.
