– Не говори глупостей! – устало прервал ее Сидор. – Никто не собирался выбрасывать тебя на помойку. Что-то случилось? Да? Ну, девочка, не держи в себе.
Анечка долго готовилась к этой встрече, настраивала себя. Но она не готова была к такому мягкому тону, и сразу скисла, замолчав. Сидор подошел к ней и, нежно, но уверенно взяв за подбородок, поднял ее голову и посмотрел в глаза. Этого она и боялась! Лаять, распалив себя заранее и накачавшись спиртным, легко, но справиться с мощной энергетикой Сидора – это совсем иное.
– Чертова дурь! – простонала она, сдаваясь этой почти осязаемой ауре могучей мужской силы. Она закрыла глаза и ткнулась носом в его грудь, готовая расплакаться. Рядом с этим человечищем хотелось быть маленькой и слабой.
– Ты совсем не дура, просто устала и перенервничала, – утешил ее Сидор.
– Да причем тут я, – снова попыталась разозлиться Анечка, но это получалось уже плохо. – Ты весь такой из себя волевой, правильный. А я? Я же не такая! Так зачем же эти испытания? Ты специально проверяешь, насколько я боюсь остаться без тебя и провоцируешь, да? Вот и молодец!
– О чем ты? – не понял Сидор, но внутренне уже напрягся.
– О наркоте твоей чертовой! – выкрикнула девушка. – Какого черта ты ее у меня держишь? Проверяешь, сколько я кокса без тебя высажу?
– Где кокаин? – голос Сидора похолодел до стужи арктических льдов.
Анечка теперь перепугалась не на шутку, и весь хмель куда-то подевался.
– Так где он? – потребовал ответа Сидор.
– Его нет, – едва выдавила признание Анечка.
– Я не понимаю ответа. Ты что, высадила весь пакет, наркоманка хренова? Или дружков приводила? – Сидор не повышал голоса, но Анечке хотелось, чтобы он лучше заорал. Этот спокойный голос так ее пугал, что затряслись колени и нижняя челюсть и задрожал низ живота.
Услышав мелкий стук ее зубов, Сидор, неожиданно даже для себя, сбавил обороты. «Вот ведь, Христос новоявленный, решил стать добрым, всех простить и возлюбить. А только что-то не по-твоему, так сразу куда все подевалось. Легко быть святым, старец иконописный?»
– Ладно, прости, – вздохнул он. – Я и сам с дороги весь на нервах. А тут еще «хомяки» решили меня на испуг проверить. Я больше не буду. Так что с наркотой?
Анечка смотрела на него сквозь пелену подступивших слез, еще не веря в это волшебное перевоплощение. Ей казалось, что ей прямо на гильотине вручили королевское помилование.
– Не бойся, я не буду ругаться, – как отец неразумную дочурку успокоил ее Сидор. – Мне просто нужно знать, чтобы решить, что нам делать дальше, и как из этого выкручиваться.
