В опорном пункте Игорька – а это был именно он – сдали скучающему дежурному капитану, передав и просьбу начальника охраны казино не «прессовать» клиента. Капитан поскучнел еще больше, он просто изнывал от безделья. Ночь выдалась слишком уж спокойной, даже «синяков» и «черных» не насобирали, ни драки нигде не случилось, ни семейного скандала, просто идиллия. И этого коммерсантика не допросишь, он, во-первых, «не мычачий», на ногах не стоит, но, главное – просьба майора-гэбиста из казино, капитан был с ним знаком и уважал. Придется мальчика поместить в пустой «обезьянник», пусть проспится до утра. Вот, блин! Устроили, понимаешь, гостиницу из серьезного заведения.
Игорька поставили к стене, чтобы не падал, и вежливо обшмонали, изъяв все документы, ручку, часы, мобильник, и деньги в количестве полутора тысяч долларов и столько же «деревянных». Причем, капитан заставил «гостя» лично их пересчитать, что далось ему с неимоверным трудом, и расписаться на описи изъятого.
По коридору задержанный шел, сцепив руки за спиной, как положено. Капитан усмехался, делал парень это картинно, наигранно, явно почерпнув познания из фильмов, сам он, наверняка, в милиции первый раз.
Проходя мимо туалета Игорек остановился так неожиданно, что шедший следом капитан ткнулся ему в спину.
– Чего встал? – недовольно спросил дежурный.
– У-у-у… – промычал арестант, кивая головой в сторону клозета.
– На толчок приспичило?
– Ага. – Выдавил из себя членораздельное слово Игорек.
– Перетопчешься.
– Я ж, блин,… я ж вам, …ык, всю эту,… ык, камеру об…б…блю…йу-у-у.
Капитан едва удержался от смеха, так не вязался респектабельный вид молодого человека с его полуобморочным «состоянием нестояния».
– Нагадишь, сам и будешь убирать, – непреклонно ответил милиционер, но потом махнул рукой и сжалился. – Хрен с тобой, заходи.
Игорек сунулся в дверь, забыв разнять руки за спиной и врезавшись, в итоге, лбом. В туалете он просяще оглянулся на конвоира, ожидая, что тот закроет дверь и позволит ему совершить столь интимное действо в одиночестве. Но милиционер стоял в дверях, облокотившись о косяк и с ухмылкой наблюдая за страданиями узника.
– Ну давай, изливай, – поторопил он Игорька. – В курсе, как это делается? Пальцы в рот, да веселый свист.
Несчастному ничего не оставалось, как склониться над сто лет не мытым унитазом. Пальцы не понадобились, все содержимое желудка вышибло в один момент безо всякого вмешательства во внутренние дела извне, да так, что Игорька едва не опрокинуло на спину. Позывы следовали один за другим, упившегося коммерсанта скручивало в жестоких судорогах даже после того, как желудок опустел. Наконец он распрямился с красным лицом, залитым непроизвольными слезами, шатаясь подошел к умывальнику, плеснул пару пригоршней воды, огляделся в поисках полотенца или салфетки, и, не найдя ничего подходящего, утерся полой плаща.
