Так. И здесь – мимо. Наивно было и думать о том, что можно как-то обмануть этого стража порядка. Я по-прежнему был в клетке, хотя и на воле. Из этой клетки было невозможно убежать, Рыба-Кит в два счета найдет меня по пеленгу.
И тут мне показалось, что я нашел блестящий выход.
– Эй, железо, как тебя там… – начал я.
– Модернизированная модель мозгового механизма… – завел он.
– Вот-вот. Слушай меня внимательно. Если, как ты утверждаешь, я имею право на информацию вообще, значит, я имею право и на информацию о том, как вывести тебя из строя…
– Безусловно, – ответил он, подумав самую малость. – Но хочу предупредить вас о том, что любая попытка повреждения спасательного средства будет являться посягательством на права обоих спасаемых пассажиров, и, следовательно, такая попытка будет мною пресечена.
– Обездвижишь? – спросил я.
– Обездвижу.
Это был тупик, и свет, забрезживший было впереди, погас.
– Но я хочу всего лишь реализовать свое право на одиночество! – закричал я в отчаянии. – Ведь мне больше ничего не нужно, слышишь!
– Реализуйте, – равнодушно сказал вельбот.
– «Реализуйте»! Как??!
Нет ответа. То ли машина не хотела за меня думать, то ли в самом деле не видела здесь противоречия. Но как я могу реализовать свое законное право на одиночество, если Рыба-Кит рвется реализовать свое не менее законное право на общество? В режиме разделения времени? День так, а день эдак? Я бы, пожалуй, согласился, но ведь Рыба-Кит не согласится ни за что. Но должен же быть хоть какой-то выход!
Право на свободное волеизъявление? Гм-м… Я могу сколько угодно изъявлять свою волю, это ничего не изменит. Не то.
Право на отдых? Но, с точки зрения вельбота, мы только и делаем, что отдыхаем. Не то.
Право на ненасилие над личностью? Чепуха, такого права не существует. Что такое насилие над личностью – ударить личность по голове? Не только. А дисциплина и единоначалие, присущее, скажем, космофлоту, – это не насилие над личностью? Будет ли сладок без кнута пресловутый пряник? А государство? А воспитание ребенка – не насилие над его личностью? Терпим же. Сколько угодно насилия над личностью – и ничего, живем и будем жить.
Не то. Я оставил эту мысль там, где она лежала. Правда, несколько позже выяснилось, что она все же пустила во мне кое-какие корни.
– Ладно, – сказал я, решившись начать сначала. – Ты можешь перечислить все права, которыми любой человек вправе воспользоваться?
– Право на жизнь, – начал вельбот. – Это основополагающее право, поэтому оно стоит первым пунктом в перечне гарантированных прав. Хотя, строго говоря, по закону все права равноценны и ни одно из них не может быть доминантно над другими.
