Эд задумался на мгновение. Потом ответил:
— Ни то ни другое.
— М-да? Почему ты так думаешь?
— Если бы вы решили, что я дурак, то не стали бы звать меня для разговора. А если бы сочли предателем, то не доверили бы разливать вино.
Конунг широко ухмыльнулся.
— Ты дьявол, Эдо! И откуда ты всё всегда знаешь?
— Не всё и далеко не всегда, — честно признался Эд. — Вот, к примеру, я понятия не имею, зачем вы меня сейчас позвали.
— Но повод-то тебе известен.
— Повод никогда не имеет значения, мой лорд.
Конунг вздохнул, рассеянно поглаживая ножку кубка. Драгоценные камни на его пальцах ярко и болезненно вспыхивали в свете свечей.
— Он умер? — спросил Эд.
— Нет. И это, видимо, чудо и милость Гилас… или жестокосердие Молога, как посмотреть. Если бы твой клинок вошёл хоть на полдюйма глубже, то пронзил бы его мозг. Но ты всего лишь разрубил ему челюсть и скулу, отсёк большую часть языка и лишил правого глаза. Мой лекарь шесть часов зашивал ему рану. Она не опасна, хотя и сильно кровоточила.
— Что ж, слава богам, — сказал Эд и залпом осушил кубок.
Конунг посмотрел на него так, как будто он только что снял штаны и опорожнился прямо на ковёр.
— Ты что творишь, поганый смерд?! Кто же так пьёт тартоллон?! Одного кубка должно хватить не меньше чем на час!
— А-а. Я не знал, — сказал Эд и налил себе ещё вина — оно ему действительно понравилось.
— Посмотри на меня, Эдо.
Эд поставил кувшин на стол и взглянул в чёрные глаза конунга.
— Ты хотел убить Сальдо Бристансона?
— Нет, мой лорд.
— Ты знаешь, что я собираюсь отдать за него Лизабет. Ты понимаешь, что это означает?
— Да, мой лорд.
— Неужели? И что же?
— Это означает, что после Квентина — он второй ваш наследник.
— Да. Второй, — повторил конунг и смолк.
Эд виновато покосился на кубок.
— Можно, я выпью? — попросил он.
— Нет. Ты не умеешь пить хорошее вино. Просто удивительно, за три года так и не научился.
— Таким хорошим вы меня раньше никогда не поили.
— И правильно делал, как теперь вижу. Нет, не трогай. Я велю принести тебе какой-нибудь дряни вроде аутеранского.
— Не надо. Я бы, с вашего позволения, лучше закурил.
Конунг поморщился, но кивнул.
— Молог с тобой, кури.
Какое-то время Эд раскуривал трубку от свечи, а конунг рассеянно потягивал вино. Потом лорд Фосиган сказал:
— Лизабет была у меня сегодня. Требовала твоей казни.
Эд, только что сунувший мундштук трубки в зубы, застыл и посмотрел на него с изумлением.
— Я тоже удивился, — кивнул конунг. — Она всегда хорошо о тебе отзывалась. А теперь говорит, что ты убийца и изменник.
