Василий рассказывал ей о своей жизни, о работе, о ежегодной гонке к Гамме Эридана, гонке, которую он однажды едва не выиграл.
– Ты говори, говори, я слушаю, – приговаривала Нина, и ему это нравилось. Пусть это был не дом, но все-таки, что-то домашнее.
Нина собиралась завести ребенка и собиралась все настойчивее.
– Зачем тебе спешить? Ты еще молодая, – спрашивал он.
– Чтобы ты не мог от меня уйти. Ты же хочешь?
– Я не знаю, – отвечал Василий, – мне с тобой тепло. А там меня не ждут.
– Нет никакого «там», – говорила Нина, отворачивалась к стенке и засыпала.
Стенка. Стенка влекла его в последнее время. Он обнаружил, что внутренняя стена сложена из маленьких, со спичечный коробок величиной, кирпичиков, между которыми зазоры толщиной с человеческий волос. Кирпчики должны быть бесконечно прочными, раз выдерживают бесконечный вес стены и не разрушаются. Кирпичики болтер не возьмет. Но, если дать прямой залп на полную мощность, то вещество, скрепляющее кирпичики, наверняка не выдержит. Так мы получаем приличную дыру, что и требовалось доказать.
– Ну, как тебе идея? – спросил он.
– Бред, – ответила Нина.
– Там за стеной должна быть горизонталь. Я строитель, я понимаю такие вещи. Там будут этажные перекрытия. Это значит – сотни, тысячи, миллиарды метров горизонтального пространства. Вы живете, прилепившись к стене, здесь нет места, вы постоянно рискуете сорваться, а в каком-то метре от вас – целый пустой и удобный мир. Вы не можете пробить стену, но я могу. Давай я это сделаю.
Она просто спрятала его болтер. Хорошо еще, что не выбросила в окно.
Следующие два месяца прошли спокойно. Он уже смирился с судьбой, да и судьба, сказать по правде, оказалась не так уж и жестока к нему. Уже назначен день свадьбы. Семейное и прочее счастье зримо маячит впереди. А если поменять это все на что-то другое – на что? Вернуться домой он не сможет. Найти Землю? – это вряд ли. Скитаться в космосе? – зачем, если все равно прийдется искать место для посадки? Лучше чем сейчас никогда не будет.
Однажды, когда Нина ушла в больницу, он нашел болтер под матрасом. Он не раздумывал. Он просто направил луч в стену.
Стена выдержала несколько минут, прежде чем взорваться. Вначале Василий ничего не увидел: воздух в проломе был нагрет до миллиона градусов и ярко светился. Но потом где-то внутри возник сквозняк и всосал облако плазмы. И Василий увидел горизонталь.
За эти месяцы он настолько отвык от вида горизонтальной поверхности, что вначале не решался поставить на нее свою ступню. Перед ним была знакомая картина: широкий коридор со многими пустыми комнатами. Высокий потолок. Рамы и дверные коробки пока не вставлены. Тысячи тысяч, миллионы миллионов комнат. Он вошел. Здесь пахло до головокружения знакомо. Здесь пахло стройкой. Он пошел вперед, не оборачиваясь.
