Тут ему пришло в голову, что приговоренные, сброшенные в пропасть, на самом деле могут быть живы. Кому-то не повезло, кто-то неудачно приземлился, кто-то разбился о вертикаль, кого-то унесло ветром, но остальные… Для начала стоит спрятаться. Там, где поток разворачивается, должна быть область турбулентности, воздуховорот, а позади него – зона покоя. Он пополз по корням к подножию стены. Это было тяжело, сердце стучало. Несмотря на это, Василий почти не дышал. Одного неглубокого вдоха хватало на несколько минут. Он ощущал, как плотный воздух втекает в трахею. Воздух можно было пить, как кофе, и это не было неприятно.
Сейчас он узнавал местность. Конечно, корабль должен был доставить его прямо домой. Так и случилось. Корабль должен был приземлиться в ста метрах за домом, на стартовой площадке, рядом с ремонтным ангаром. Сейчас площадки нет, на ее месте выросла бесконечная стена. Поэтому корабль и сел на стену. Вот он дом, его родной дом, точнее то, что от дома осталось. Вот он холм, на котором дом стоял. Вот два нижние этажа, построенные так прочно, что выдержали целых четыре столетия. Василий заполз на крыльцо и приложил большой палец к замку. Дверь открылась.
Здесь ветра не было, и он встал на ноги. Комнаты остались неразграблены. Все деревянные предметы рассыпались в пыль, возможно, что при сильном давлении дерево не выдерживает. От обоев не осталось и следа. Пластик и металл сохранились прекрасно. В доме остались даже растения. Лианы вились, закрывая окна. Очевидно, они питались остатками органики. В доме образовалась своя стабильная экосистема. Электричество и водопровод не работали. Василий вынул батарею из генератора пищи и настроил блок питания. Мгновенно зажглись лампы и сразу же потухли, перегорели. Но это неважно. Сейчас важным было только одно: компьютер.
– Привет, Петруччо! – сказал Василий, когда включился экран.
Слова звучали странно, будто рассыпаясь по пути сквозь эту плотную атмосферу.
– Здравствуй, – отозвался Петруччо. Его лицо, объемно висящее в глубине экрана, нисколько не изменилось за четыре с лишним сотни лет.
– Я вижу, ты не постарел.
– Ты тоже. Не хочешь просмотреть корреспонденцию?
– А много пришло? – спросил Василий.
– Девятьсот тысяч писем.
– Просмотрю в другой раз. Когда соберется ровно миллион. Чем ты занимался без меня?
– Охранял дом, – ответил Петруччо, – поливал цветы, даже приобрел несколько новых видов. Сортировал письма. Слушал новости.
