Суматоха продолжалась около месяца. Дашину фотографию повесили на стенде «Их разыскивает милиция». Фотография была из выпускного альбома; Даша Полсор стояла с гвоздиками и толстой книжкой в руке; она была симпатичная и плотная, как малосольный огурчик. Ровно подстриженная челка и ровные кучеряшки над ушами. Ее глаза были опущены из радостной скромности. «Вот я и большая», – было написано на обороте фотографии, – но об этом знали только мама, папа и Заноза.
Потом нахлынула весна, солнце, сессия, Дашу Полсор исключили. Заноза за одну весну вытянулась и похудела, начала носить короткую юбку и прогуливать уроки в непомерных количествах. Мама кормила ее рисовой кашей, опасаясь повторения истории. Но костлявая Заноза не собиралась становиться тенью. Доктор продолжал заходить по вечерам, пить чай, играть в нарды и давать ненужные советы. Дашина фотография, такая же, как на милицейском стенде, стояла теперь на столе, в бывшей ее комнате. Саму же комнату Заноза превратила в клуб любителей современной музыки; заклеила стены фотографиями групп, певцов и актеров с пистолетами и бицепсами.
Так Даша Полсор стала только воспоминанием о тени.
Мартышка вышла замуж за Славика, родила ребенка и развелась, потом отдала ребенка бабушке и завела любовника. Славик отрастил бороду и стал работать в ночном кафе. Ему выдали форму и он стал выглядеть очень внушительно. Стекло на стенде «Их разыскивает милиция» кто-то разбил камнем и каждый дождик поливал фотографию Даши. В конце концов фотография отклеилась и уплыла с дождевой водой. Из клуба любителей современной музыки фотография тоже исчезла неизвестно как и куда.
Два года спустя доктор шел по улице чужого города. Он не смог втиснуться в троллейбус и теперь молча страдал, волоча тяжелую сумку. Он смирился со своей участью.
Вдруг он услышал бегущие каблучки за спиной и кто-то радостно обнял его за плечи.
Он обернулся и увидел Дашу. Даша Полсор перекрасилась в темно-коричневую и отпустила волосы. Волосы слегка вились.
Она была в очень темных очках, дорогом перстне и золотых сережках, грам примерно на десять.
– Как дела? – спросил доктор, не прдумав лучшего вопроса.
– Вот я и большая, – ответила Даша Полсор и засмеялась, и стала в точности похожа на свою фотографию, сплывшую со стенда.
– А как живешь? – спросил доктор.
– Неплохо. Третьего дня вернулась из Австралии.
«Австралия» была для доктора таким же отвлеченным понятием, как «австралопитек», изучавшийся на втором курсе.
