Нина села к столу. Ее движния тоже говорили о многом: сейчас она не была бессмысленно открыта, будто рваный зонтик, – она внутренне свернулась клубком и спрятала все, что могла, от посторонних глаз. Отодвигая стул, она споткнулась обо что-то и покраснела.
– Да, лучше, – сказала она, – и намного хуже. Я не могу смотреть людям в глаза. Что я наговорила вам в прошлый раз?
– Ничего особенного, обычный бред.
На ее лице ничего не отразилось – слова упали и погрузились словно в бездонный омут. Там, в глубине, могло скрываться все что угодно. Поэтому следующая ее фраза будет неожиданной, подумал Вацлав.
– Я решила больше никогда не петь, – сказала Нина.
– Вам стыдно?
– Да.
– Но ведь пение здесь ни при чем.
– Я знаю, но все равно.
– Это смертный грех, Бог не прощает самоубийства, – сказал Вацлав.
– А кто говорит о самоубийстве?
– Вы. Вы собрались убивать себя по частям и для начала выбрали самую лучшую часть.
Она улыбнулась. Не ему, а сама себе.
– Я уже решила.
– Вспомните, вы это делаете не в первый раз.
– В первый. Я всегда любила петь.
– Но отказаться можно не только от этого. Вспомните, как много времени вы тратили в детстве и юности, чтобы научиться тому, от чего вы потом отказались.
Она немного подумала.
– Да, я любила вышивать и рисовать. Но оказалось, что в жизни на это нет времени. Но ведь все это еще не умерло, я смогу ко всему вернуться.
– Это еще хуже – сказал Вацлав. – Уходить стоит только навсегда. Будут проходить годы, вы будете возвращаться к своим полуисчезнувшим талантам снова и снова. Сначала это будут таланты, потом увлечения, потом – чудачества. Над вами будут смеяться, вначале скрываясь, потом – открыто. Но вы ничего не сможете поделать с собой – будет достаточно мелочи, полунамека, чтобы воскресить уродов – духовные обрубки былых талантов. Убийства наполовину не прощаются.
– Спасибо. Я пойду, – сказала Нина.
– Вам уже можно купаться в источнике.
Уходя, она обернулась еще раз.
– Скажите, доктор, зачем вы это делаете?
– Я получаю за это деньги.
– Нет, деньги здесь ни при чем.
– Тогда потому, что у меня есть принципы, – сказал Вацлав. – Это полезная вещь, она поддерживает меня, как арматура.
– Вот как раз принципов мне всегда и не хватало. Меня ничто не поддерживает изнутри. Наверное, я похожа на медузу.
– Нет, на морского ежа.
Она улыбнулась – на этот раз ему.
– Расскажите о каком-нибудь из ваших принципов, вдруг он подойдет и для меня.
Вацлав подумал.
– Кто-то сказал в прошлом веке: если не можешь помочь, то просто пройди мимо. Я бы сказал по-другому: если можешь помочь, то ты не имеешь права пройти мимо. Вам подходит этот принцип?
