– Это ужасно, – сказал Валин, не обращаясь ни к кому.
– Ваша дочь? – переспросил Гектор.
– Нет. Ужасно ЭТО.
– Любая доминирующая отрасль знания рано или поздно выращивает свой цветок ужаса. Так было с церковной наукой, потом с политикой, потом с физикой, теперь пришло время биологии. Это еще не конец, что-нибудь придумают и после нас.
– Если только будет «после нас».
– Не надо так пессемистично. Она вернется.
Мира и урод удалялись в сторону стены. Стена была очень простой, кирпичной, старой, обложенной зеленой грязной плиткой. Около угла стена обвалилась; теперь здесь лежала лишь груда битого кирпича. Мира шла первой, а послушный урод ступал следом за ней. Они шли по узкой тропке, протоптанной среди побегов винограда.
– Осторожно, здесь щель, – сказала она, хотя существо не могло ее понять.
Клон развивался быстро, но все равно оставался не умнее двухмесячного младенца.
Вдобавок, его накачали лекарствами так, что собственной воли в нем осталось не больше, чем в траве, гнущейся под ветром. Но, кроме разума и воли, есть инстинкт и этот инстинкт толкал существо вперед.
Клона нарядили в обыкновенную женскую одежду, довольно старую, консервативную: летняя блузка и брюки из обыкновенной тонкой однотонной ткани.
На ногах сандали. Прическа – классический хвостик. В кожу у пупка продели серебряное колечко: так иногда делали в самом начале века, еще до того, как люди перестали терзать свои тела, еще до того, как из моды вышли даже обыкновенные сережки. Колечко не простое, а с покрытием из деградационных полимеров, которые, постепенно распадаясь, выделяют вещество, снижающее агрессию. В ближайшие восемьдесят – девяноста суток клон будет совершенно неагрессивен, если только не потеряет кольцо.
– Здесь щель, – сказала Мира и в первый раз обернулась. – Иди осторожнее.
Она обернулась и замерла, пораженная тем, что увидела.
– Я вижу, – ответил клон. – Иди вперед. Не останавливайся. Если остановишься, я тебя укушу.
– Ты же не умеешь говорить!
– Вперед, – повторил клон, – Я сказала, вперед!
– Там что-то не так, – заметил Валин, – она с ним разговаривает!
– Она же ребенок. Она может разговаривать с куклами, все нормально, – возразил Лорик.
– Но она не разговаривает с куклами.
– Чем это не кукла?
– Сделайте что-нибудь! – он обратился к Гектору.
В этот момент ребенок побежал и урод побежал вслед за ним. Но сработали лекарства: урод упал, поднялся, снова упал – ему не удавались быстрые и резкие движения. Мира скрылась за стеной и сразу же послышался вопль, детский крик, плач, вой и визг – все это сразу. Потом стало невыносимо тихо, лишь острые осколки звука медленно осыпались сквозь выжженый разум.
