Он поднялся по лестнице и отпер дверь, ведущую на второй этаж, в третью секцию. За дверью была раздвижная решетка. И то, и другое обычно запиралось на кодовый замок. Но сейчас решетка была отодвинута. Лорик осветил коридор фонариком. Конечно же, никого. Одна из дверей открыта. Посмотрим, посмотрим.
Ага, вот и стекло. Разбили изнутри. Ты где-то здесь, дружок, ты никуда не денешься теперь.
Он запер решетку и позвонил Сереге.
– Кто-то работал в комнате тридцать два. Смылся только что. Точно, точно, экран компьютера еще светится. То есть, смыться он не успел. Сиди внизу, сейчас я его тебе приведу. Сначала пойду, посмотрю, чем он там занимался, красавец.
Серега подождал, потом еще подождал, потом выпил пол стакана и еще подождал, а когда стало совсем невтерпеж, отправился за Лориком. Еще на лестнице он услышал странное мычание.
Лорик сидел с кляпом во рту, привязанный к трубе отопления, мотал головой, сучил ногами, мычал и дергался так, будто его били электрическими разрядами.
Серега достал нож и перерезал шнур.
– Ну, сволочь! – начал Лорик с оттенком уважения, – ну он меня и уделал!
– Кто?
– Кто, кто! Кто был, того уже нет. Но силен. Одет в черное, на лице маска.
Мужик, это точно. Бьет так, что быка завалит. Сам маленького роста.
– Голос?
– Про голос не скажу, молчал как рыба. Очень быстрый, как угорь. Я, кажется, в него ни разу не попал, а если попал, то только вскользь, ты понял?
– Что он тут делал?
– Не воровал, это точно. Он тут работал. Я в этом не понимаю, но приборы были включены.
– А компьютер?
– Я проверил, он успел все стереть.
– А если он воровал информацию?
– Что можно воровать в этой дыре? Мы же не военный завод. Или как?
– Спроси у шефа, если не боишься.
– Ага. Сам спроси. Что это?
Они замолчали и прислушались. Сквозь плотную ночную тишину, сквозь стрекотание кузнечиков и одинокий плач ночной птицы пробивался далекий тоскливый вой – как черный цветок прорастающий сквозь черный песок.
– Рысь воет. Проснулась зверюга.
Толстые загорелые пальцы вставили диск.
– Вот здесь, – сказал шеф, – здесь вся информация о вас. То есть, не столько о вас, сколько о вашей работе. Я не собираю досье на своих сотрудников, но я хочу знать все, что, прямо или косвенно, может повлиять на работу. Дело есть дело. Здесь все ваши статьи, начиная с первых, о торможении окисления липидов, заканчивая последней. Я изучал вас, прежде чем выбрал. Если бы я не был уверен в вас, я бы не написал вам письмо. Узнаете? – это ваша выпускная фотография. Вы закончили университет с отличием. Потом белое пятно – все засекречено. Чем вы занимались – это ваше дело, я в это нос не сую. А это вы на второй конференции по биохимии мембран, уже после этого. Девять лет спустя.
