Она поднялась; муж остался сидеть.
Они зашли в квартиру, потом в приемную комнату; Гектор извинился и вышел вымыть руки. Сегодня клиентка пришла в последний раз; ей оставался лишь осмотр и некоторые формальности.
Муж бил ее и раньше, но бил «ласково», как она сама объяснила на первом приеме, и в тот раз просто ударил неудачно. Гектор не хотел видеть этого человека, и был рад, что тот решил не заходить. Сейчас он понял, что так неприятно удивило его в зоином муже: негодяй сидел со спокойно-самодовольным видом, и было заметно, что это не поза, не маска, а нормальное состояние скотски-тупой посредственности. Но он нисколько не чувствовал себя винованым – и это раздражало Гектора.
Он осмотрел глаз в последний раз. Все было в порядке: новый глаз, поставленный взамен старого, был моложе и лучше. Он замерил потенциалы оптического нерва и сравнил с таблицей. Что-то не сходилось, но нет повода для волнений – так иногда бывает, пока новый орган еще не притерся на своем месте.
То, что делал Гектор, называлось генопротезированием; генопротезирование и изготовление стандартных лекарств – вот и все, что разрешалась делать биологам, использующим человеческую ткань. Все остальное запрещалось категорически.
Сверх-категорически. Любое отступление от закона каралось высшей мерой наказания – восемью годами тюрьмы. Биология уже достигла такой мощи, что могла легко уничтожить неосторожное человечество, экспериментирующее с собственными генами. Холодный призрак генетической катастрофы был гораздо опаснее лохматых ядерных пугал двадцатого века или крысиной морды чумы, скалящей зубы из средневековья.
– Этот глаз совсем как мой старый, – сказала Зоя.
– Я вырастил его из клеток вашего старого глаза, но новый лучше: он лучше различает цвета в темноте, а в старости вы можете не опасаться дальнозоркости. И я немного усилил кольцевую мышцу, которая регулирует кривизну хрусталика.
Теперь вы можете использовать ваш глаз как увеличительное стекло. Попробуйте.
– Попробовать что?
– Возьмите любой маленький предмет и поднесите его к самому глазу. Теперь ваш хрусталик способен на нем сфокусироваться. Посмотрите на кончик фломастера, так. Вы видите его с маленького расстояния, поэтому вы видите его большим. Ну как?
– Сколько мы вам должны? – спросила Зоя.
– Ничего дополнительно. Четыреста долларов, как и договаривались.
– Но вы работали целый месяц.
– Я работал по вечерам.
– И все равно, это слишком мало. Почему вы не берете больше?
