Приближалась зима, а с ней и день мести.
Первый месяц зимы, месяц Уже Упоминавшегося, поразил Поля первым, совсем настоящим снегом и обилием совпадений, напоминавших ему о приближающейся дате.
Казалось, что на тихий и белый мир вокруг наброшена сеть смысловых пересечений.
Вот он видит голых девушек, задумчиво купающихся в проруби, и число девушек, тринадцать, равно количеству вставных зубов у директора замка; вот одна из девушек тонет, а, как упоминалось в недавнем официальном послании, пришедшем на его имя, директор потерял свой тринадцатый зуб недавно, охотясь на бешеных вепрей вкупе с медведями и по сему случаю в замке обьявлен пятнадцатиминутный траур. А ведь утонувшую искали ровно пятнадцать минут. Из одежд девушки имели лишь золотые коронки – но золотые коронки были и на зубах директора. И так во всем: куда бы ни глядел Поль, он видел врага, или знак врага или символ врага, или знак того знака, который обозначит значение знака врага. Он совсем потерял сон, но враг сумел протиснуться даже в последние обрывки его сна. Месть больше не росла, но сейчас и она напоминала Полю о директоре: одна из восьми морд мести приняла совершенно директорское выражение и Поль понимал, что эту голову нужно как-нибудь отсечь, остальным в назидание, но не решался. И вот снова настал месяц Овладения и Поль окончательно овладел матерством мстителя.
Тринадцатого числа он еще раз проверил расположение всех девятисот комнат, обойдя их за девятьсот секунд, прошел и вышел сквозь девятьсот замковых картин, подстриг ковры там, где они казались ему слишком густыми. Второй замок не отличался от первого ни на один кирпичик. Опасность заблудиться не грозила Полю, а директор, тот наверняка потерял бдительность, думая, что враг не сумеет зайти дальше прихожей.
В ночь мести Поль подошел к оранжевому чудовищу, ласково пощекотал ему подмышку и попросил его принять ультрафиолетовый, невидимый цвет. Потом повязал на морды поязки из полготителя шума, разорвал цепи, сел на спину и взлетел.
Вначале он наведался в село и навестил там знакомых пьяниц, барменов, держателей уборных и облысевшую девушку. Месть невидимкой ступала по его пятам и совсем их оттоптала. Жители поселка, не видя мести и даже не слыша ее дыхания, обошлись с Пьером ласково. Затем месть преодолела сорок десявь холмов так быстро, что время даже не шелохнулось. А может быть, время спало этой слишком спокойной ночью. И вот он.
И вот замок, известный Полю до мельчайшего камешка, замок, где прячется и где не сможет спрятаться враг, в какую бы нору он ни забился. Поль взбежал по стене и нырнул в дымоход.
