Надо же было так вляпаться с первого же сна.
Лампы дважды мигнули – это означало двадцать три часа. Через час выключат свет. Осталось восемь часов. Дуэль назначена на семь. – На семь назначена дуэль – эль-эль – и нет никаких шансов, – пропела кукушка в часах.
Ульшин взглянул на кукушку и она смущенно спряталась в часы; часы исчезли.
Ульшин подвинул тумбочку, так чтобы она оказалась сзади и справа от лампы, расстелил клеенку, поставил зеркальце и приготовил пластилин. Пластилин был мягким из-за жары и блестящим в тех местах, где он отклеился от клеенки, жирным на ощупь. К нему прилипли обломки спичек, камешки, несколько мертвых мух.
Скрипнув дверью, молча вошла Полина и молча села на нары.
Только что там стоял диван.
– Куда делся мой диван? – спросил Ульшин.
– Ты же в тюрьме, а в тюрьме нары положены, – логично обьяснила Полина.
– Ага, – сразу согласился Ульшин. Против логики не возразишь.
Полина – рыжая, полная как и ее имя, в веснушках по всему телу, даже на спине. Умеет сочувствовать, не понимая. Лучше чем никто.
– Ульшин, – позвала Полина.
– Что?
– Пошли погуляем.
– Скоро выключат свет.
– Мы будем гулять в темноте. Это же твоя последняя ночь. В семь часов тебя убьют. Погуляем-а?
Ты хуже чем никто. И никогда не умела сочувствовать. И веснушек на спине у тебя нет, и я всегда собирался тебя обмануть, только не с кем было – мстительно подумал Ульшин, – сейчас я все это скажу тебе вслух.
– Прости, родная, не могу, – просто сказал он.
Полина помолчала еще немного и вышла. В дверях она обернулась и блеснула слезой – нет, показалось.
В два часа пришли секунданты. Секундантами в этот раз были Волосатик и Прокруст. Волосатик имел челку до переносицы, поэтому все время задирал голову, пытаясь что-нибудь увидеть. Они освещали путь фонариком и пылили, шаркая ногами. Когда Волосатик задирал голову, его рот открывался буквой "О". Прокруст был свеженький, только что вышедший из популярных мифов Древней Греции.
– А где же пни? – сказал Ульшин. – я помню, что в коридорах росли пни!
Волосатик засмеялся и ничего не сказал.
Секунданты привели его в комнату для дуэлей. Комната была оборудована смотровыми окошками в два яруса под потолком, полным отсутствием мебели или выступающих предметов (что совершенно необходимо для успешной дуэли) и, разумеется, ямой, в которую упадет тело. Ульшин знал, что за смотровыми окошками расположены удобные платформы с поручнями, которые обычно вмещают, смотря по интересности дуэли, от двадцати до пятидесяти человек. Завтрашняя дуэль соберет совсем немногих, потому что не обещает борьбы, а закончится быстро и вполне предсказуемо.
