– Я хотел с тобой поговорить, – сказал Кипенников, – но ты с самой ночи не приходишь в сознание. Конечно, не обыскивали, я бы не позволил. Но они предупредили о тебе…
– И что же они сказали?
– Даже не знаю как сказать. Похоже на бред. Явный бред, повышенной сивокобыльности. Они сказали, что ты вампир, который вернулся с того света.
Сказали, что ты собираешься всех нас тут покусать и отправить на тот свет.
Посоветовали не выключать лампочки во дворах и не отпирать двери. Но я-то никому двери не отпираю, ты же знаешь. Тебя еще живого распилили, или как?
– Нет, мне уже все равно было. Но неприятно вспоминать сейчас.
– Я им вначале не поверил, но когда тебя перевязывали и Ксюша делала укол…
– Так что же?
– Игла тебя не брала. Тогда я поверил. Как ты сумел вернуться?
– Изобрел такую машинку, которая катает меня туда-обратно. Я по машинкам большой специалист. Я вечно что-нибудь выдумывал. Так же как и ты. Кстати, как поживает твоя бомба?
– Какая еще бомба? – удивился Кипенников. – Я с бомбами давно покончил.
Сейчас я экспериментирую с разведением мух.
Он говорил с такой уверенностью, что Коре почти поверил.
– Кстати, – подолжил Кипенников, – три года назад ты оставил письмо для самого себя. Не помнишь?
– Не помню. Если бы помнил, то не нужно было бы оставлять.
– Вот, возьми. Я его, конечно, вскрыл, но читать не стал. Вначале я думал, что это шифр, но оказалось, что только пустой набор символов. Отдаю, вдруг тебе поможет.
Коре вынул листок из конверта. Красивый натренированный почерк. Мой предшественник в этом мире умел писать вручную и тренировался с детства. Значит, у некоторых народов клавиатура еще не вытеснила письменность. Занятно.
Письмо было написано по-английски. Не удивительно, что Кипенников не стал тратить время на его чтение. Для осиан латинский шрифт выглядит белибердой – они ведь даже не знают о существовании чужих языков.
– Значит, не бомбу? – он продолжил разговор.
– Нет.
– А как же те детали, которые я видел в лаборатории? Это тоже для разведения мух?
– Слушай, а почему ты так интересуешься? Насколько я помню, ты никогда не одобрял моих занятий. И все остальные люди тоже. Люди не очень-то любят того, кто изобретает бомбу. Если тебе не нравятся мои занятия, то, пожалуйста, можешь убираться отсюда к чертовой матери!
Кипенников разъярился не на шутку. Видно достается ему в этом мире, – подумал Коре.
– Да, я не одобряю изобретения бомбы, – сказал Коре. – Но мне больше по душе изобретатель бомбы, чем изобретатель принудительного счастья. В случае успеха такое счастье уничтожает больший процент населения, чем бомба. На этом предлагаю прекратить спор. Так чем ты действительно занимаешься?
