– Мне можно говорить такие вещи, – задумчиво сказал Иван Петров, – я человек понимающий и терпимый. Но за других я поручиться не могу. Если человека оскорбляют в его священном чувстве, то его негодование тоже священно – он способен на все. Я бы на вашем месте поостерегся выходить на улицу. Вообще-то людям с такими взглядами нужно делать лоботомию – это принесет пользу обществу.
– Вашему обществу нужно делать лоботомию, – ответил Коре, – это принесет пользу людям.
– А вашему? – спросил Иван Петров и прищурился. – Вы ведь не осиянин, правильно?
– Как вы это поняли?
– Я умный человек. Вы говорили о мире и странах, но для осиянина нет ни мира, ни стран. Для него есть только Осия, великая Осия. Я, кстати, за то, чтобы вернуть родине ее настоящее имя. Раньше имя было чуть длинее. Вы знакомы с нашей историей?
– Никто не знает истории искаженных существ.
– Вот. Я так и думал, что вы это скажете. А вы знаете, что мы во всем впереди вас? Даже первую попытку вывести искаженное существо предприняли именно мы – полтора-два века назад. Конечно, генетической техники еще не было, и измененного человека выводили по старинке, методом искусственного отбора, уничтожая нежелательных особей. После уничтожения примерно ста миллионов была выведена психологически отличная порода человека. Психологически улучшенное существо. Еще в те времена мы были отделены от остального мира железным занавесом. За прошедшие века занавес несколько раз приподнимался – и девять волн эмиграции рассеяли русских по всему миру. Вы знаете, что все ваши русские, которых полно в мире, пошли отсюда, из Осии? Вам нечего чваниться. Вы наверняка смертник, раз попали сюда. Ваша любимая страна послала вас на смерть.
Поэтому чья бы корова мычала… Кстати, вы видели настоящую живую корову?
– Да.
– У нас уже изобретена кибернетическая. Но пока не получила широкого применения.
– Не верю, – сказал Коре, – ваша техника отстала на столетие.
– Только не военная. Сознаюсь, про корову я приврал. Зато я знаю даже о методе фантома. И знаю больше вас. А отсталость – это просто приятный итог изоляции. Мы консерваторы и всегда ими были. Наш человек сохраняется, тысячу лет назад мы были такими же и через тысячу останемся такими же. Что с того, что мы дышим отравленным воздухом? Что с того, что у нас нет ни волос, ни ногтей?
Это ведь не мешает загадочному русскому характеру оставаться загадочным. Это даже не характер, а окошечко а альтернативную реальность. Зато у вас характеру не больше, чем у деревянных кукол. Я не говорю о присутствующих.
