Но человек продолжал спать, намаявшись за ночь.
Она встала, накинула прохладную рубашку, подошла к столу, на котором лежали деньги. Положила ладони на дубовую доску и пошевелила десятью живыми предметами поверх одного неживого. Вид этих стопочек волновал ее сильнее, чем мужское тело. Доктор забыл их спрятать. Конечно, он уверен, что мне деньги не нужны.
А ведь они действительно не нужны.
Она сложила все деньги в свою сумочку и приготовилась уходить. Доктор Кунц пошевелился на постели.
– Ты ищешь туалет?
– Да.
Она подошла к постели и в ее руке оказалась тяжелая стекляння пепельница.
Она вдруг увидела какое странное и чужое у этого человека лицо. Тогда пусть и получает свое. Его глаза были блаженно закрыты. Ух, кобель ты проклятый! Она размахнулась как молотобоец и тяжело опустила мертвый предмет на живое тело.
Ударила сочно, от души, так что едва не повредила запястье. Пепельница упала на пол; вмятина во лбу несколько секунд оставалась белой, будто восковой, а потом вдруг наполнилась кровью. Сколько же там было? Пересчитать сейчас или потом?
Потом, а то может вернуться жена. Жены обычно возвращаются вдруг.
Она стала одеваться, но руки и ноги не слушались. Что-то порвалось, что-то оказалось наизнанку и так и было надето, что-то совсем не нашлось. Быстрее!
Она накинула плащ и толкнула дверь. Дверь не открывалась. Замок! Она провернула замок дважды. Господи, не в ту сторону! Повернула еще раз и еще раз. Дверь оставалась запертой. Алиса взглянула в окно – за стеклом плясала и гимасничала уродливая синяя копия ее самой. За вторым окном прыгал точно такой же урод. И те же синие физиономии появились на семейных портретах, украшавших стены комнаты.
Синие тени вставали в углах; она вновь услышала знакомый шорох и увидела, как дубовый пол мелко вскипает и начинает превращаться в неровную плитку.
Ну что же, не открываете дверь – и не надо.
Алиса подняла тяжелый дубовый табурет и выбила окно. Такси уже нет.
Конечно, не стал дожидаться всю ночь. Получил деньги и укатил. Она повернула защелку и окно открылось – можно было и не разбивать.
Она бежала по дороге, ведущей вниз. Нужно спрятаться, затеряться среди людей. Я знаю, с деньгами можно спрятаться, не найдут. Мне нельзя бежать так, не выдержит сердце. Мне можно, мне все можно. Я все равно умру… – в ее груди взорвалась ракета. Колени подогнулись и она упала на спину. Она видела, как клены вырастают, вырастают, и превращуются в уродливые обгорелые сосны.
